"Ложись." Грэм вытянулась на лежаке и Анна расположилась между ее ног, прижимаясь спиной к груди Грэм.
Когда руки Грэм обвили ее, она взяла их в свои и прижалась лицом к шее Грэм. "Великолепно."
"Тебе не холодно?" спросила Грэм, ее губы едва касались уха Анны.
"Нет, не тогда, когда ты держишь меня так."
"Ты можешь посчитать звезды?"
Анна засмеялась. "Их здесь тысячи."
Грэм высвободила одну руку, и просунула ее под свитер Анны, поглаживая ее пальцами по животу. "Как много их прямо над нами?"
"О," Анна задумалась, понимая как много мелких звезд находится между яркими созвездиями. "Сотни."
"Даже ветер здесь совершенно другой," сказала Грэм, склоняя голову набок, прислушиваясь. "Он то нарастает, то утихает, словно само небо дышит им. Или же играет для нас."
Анна прикрыла глаза, пытаясь уловить мелодию ночного неба, которую слышала Грэм. Звезды все еще мерцали в ее закрытых глазах, а ее тело дрожало от ласковых пальцев Грэм, играющих песню ветра на ее обнаженной коже.
Грэм делала это бессознательно, когда музыка захватывала ее, формировалась в ее голове, ее пальцы пианиста играли сами по себе. Анна влюбилась в нее именно тогда, когда увидела как она играет, и навсегда потеряла свое сердце, отдав его женщине, чья музыка была жизнью, а жизнь музыкой. И сейчас, годы спустя, она влюблялась в нее снова и снова, каждый раз, когда она играла. Сегодня, она чувствовала эту игру на себе.
"У тебя такие теплые руки." Анна сдвинула бедра, устраиваясь поудобнее между ног Грэм и чувствуя как жар, исходящий от пальцев Грэм, разливается по всему ее телу.
"Твоя кожа такая гладкая." Грэм просунула под свитер другую руку, которая оказалась прохладнее, чем предыдущая. Когда Анна напряглась, она спросила." Холодно?"
"Ммм, нет. Очень хорошо." Анна поцеловала Грэм в пульсирующую точку у ее горла, и подняв руку, завела ее за шею любимой, притягивая Грэм ближе, и пытаясь отыскать ее рот. Она поцеловала ее, исследуя ее губы и рот языком. Когда Грэм начала легко посасывать кончик ее языка, Анна застонала. "Наверное, нам лучше вернуться в каюту."
"Позволь нам - мне и ветру - сыграть для тебя." Грэм взяла грудь Анны в свои ладони, и провела кончиками пальцев по соскам, словно подбирая мелодию, ноту за нотой. "Слушай, Анна," тихо шепнула Грэм. "Слушай."
Анна отдалась всем своим чувствам, пытаясь услышать то, что слышала Грэм. Прохладный ночной воздух коснулся ее живота, заставляя ее сжаться. Или это были подушечки пальцев Грэм, такие же мягкие как ее губы, изящно пробежавщие по ее груди, что вызвали знакомое ноющее желание внизу живота?
