За чертой | страница 34



как жизнь на том проходит свете,
кто за дела теперь в ответе
и долго ль Родине страдать?
Кто, у кого и где родился,
кто сватался и кто женился,
кто одиноким кончит век,
как одевают женщин моды,
что получилось из свободы,
и чем взволнован человек.
8.
И всем подробный дав ответ,
скажу, что мир, как раньше, — мелок,
что люди так же — вроде белок —
все в том же колесе забот;
что мудрость вывели в расход,
а добродетель не у дела,
хоть всех бессмыслица заела
никто исхода не найдет;
властям на пользу врут газеты,
в угоду критикам поэты,
и много есть манер и мод,
и что Россия понемногу,
быть может, выйдет на дорогу
иль вовсе не туда придет…
9.
И вот начался при почестный —
уставят тесно круглый стол,
и маринады, и засол,
пирог, вниманья признак лестный,
сыр покупной, овечий местный,
и все, что сад свой произвел,
и мед всегда усердных пчел,
и водка — грех Руси известный.
Знакомый ангел за окном
помашет голубым крылом
и, приподняв хитон лиловый,
влетит, чтоб, оказав нам честь,
и пирога со всеми съесть
и выпить рюмочку перцовой.
10.
Настанет вечер тих и прост,
и всех уложит сон беспечный.
Я выйду в сад и бесконечный
из Смерти в Жизнь увижу мост.
По нем, комет сгибая хвост
и Путь подравнивая Млечный,
проходит Он, Садовник Вечный,
и засевает грядки звезд.
И воплощаясь перед Ним,
мы все закон Его творим,
Ему по-разному покорны:
один — в дыму колючих вьюг,
другой — палючий выбрав юг,
а третий — гордый камень горный.
11.
И вспомню я парижский день,
голодный труд без оправданья,
в непоправимости изгнанья
чужой судьбы над жизнью тень…
…А ночь, перемогая лень,
по листьям легким трепетаньем
колдует над воспоминаньем
и раскрывается, как сень…
И вот я — смертью смерть поправ,
стою в сияньи Звезд и Слав,
и стали давним сном мытарства,
и под миражем бытия
я — это Он, Он — это я,
и все — Его Святые Царства…
«Грани», № 34–35, 1957 г.

Повесть о Скифии

«Впереди — Исус Христос».

А. Блок «Двенадцать»

Разбился о жизнь, как лодка на рифе, я —
потопаю изнемогая…
В памяти, шалый, рокочет бурун,
стрелой из раны торчит неизбывная быль…
Скифия, моя Скифия,
дичь родная —
косматый табун,
седой ковыль—
1.
…Где-то рядом лязг легионов:
римская волчица бродит, старея…
Среди буков и желтых кленов
тихий Дунай — голубая аллея.
И над заводью в час обрядовый
косу русую чешет Любуша…
Взлетают годы и падают,
идут столетья, круша и руша…
2.
Черный лоди к днепровским плывут порогам, —
черные люди ищут рабов и дани —
норские вороны,
антские лани…
Мечей не упустят железные длани,
но души меняют сторону
и бога,