Ваши предки били челом
ползая перед царем,
в уничижении да умалении;
«От раба-де Ивашки прошение!»
А когда распалялась честь,
старались за стол поважнее сесть,
дрались за места,
не щадя живота,
расплывались в похвальбе:
«Мы-ста, да мы-ста!» —
И трещали костями на дыбе
Мати Пресвятая, Пречистая!
А кто верстался в худой род,
лыком стягивал пустой живот,
служил боярину телом и духом,
и конской силой, и песьим нюхом,
а когда становилось невтерпеж —
за разбойный хватался нож,
чтоб потом в Керженецких лесах —
отмаливать смертный страх:
старописные иконы,
била — не колокольные звоны,
в простецкое установление
по крюкам велелепное пение,
иночество до бровей
и мысли черта любого злей!
Наши прадеды — вольный народ!
Под замковыми воротами
вешали господ
вместе с псами!
Называя друг друга «пан-товарищ»,
раскуривали трубки у костельных пожарищ,
рвали парчу на подстилку лошадям,
бросали золото шинкарям,
о шляхтинские шали дорогие
вытирали сабли кривые.
А когда лап не тянул Лях,
скрывался татарин в степях —
ходили морем на Царьград,
подавить анатольский виноград,
ронять трубки в Мраморное море,
испытать полонянное горе.
Казацкая слава дыбом шла,
но часто чайке не хватало весла —
кого свалил ятаган,
кого задушил аркан,
кто на галерах — в кайданах — цепях,
плача, пел о родных степях…
Буйной воли огонь по векам не погас,
но лень победила в крови у нас,
полюбили мы тихое счастье,
горилку, галушки,
и чернобровой Насти
груди, как белые подушки —
и как же нам быть теперь с вами,
похабниками и скопцами,
угодниками и ворами,
юродивыми, палачами —
большевиками?
