– Я тебе говорю, неровно бетон кладете! Переделывать надо! – нервно теребя папку с бумагами и недобро оглядывая из-под полей летней шляпы приближающихся, кричал жилистый, дочерна загорелый прораб.
– Че ты на меня орешь?! Я инженер! Я знаешь сколько лет в стройотрядах? – в свою очередь, пер в бутылку бригадир Мишка Селезень, смахивая прозрачные капельки пота со лба, обвязанного живописным грязно-розовым носовым платком.
– Я тоже инженер, – горячился, доказывая свое, Алик Ким. – Как инженер, я могу любую дорогу построить.
– Что вы кричите так! – примирительно говорит, подходя к этой живописной группе, Амантай. Весь с иголочки и даже в белой рубашке с галстуком, несмотря на дичайшую жару. Он таким был и на планерке у директора. Держал фасон перед сельчанами.
Все примолкли. Студенты, снимавшие опалубку с уже готового участка, тоже остановились и разогнули спины.
«В чем тут дело? – между тем лихорадочно размышлял Турекулов. – Что-то здесь не так. Амбиции амбициями. Это понятно. Но из-за амбиций никто не собачится так каждый день».
– Вот, смотрите, смотрите! – тем временем Ким подошел к открывшемуся куску бетонного тротуара и стал ковырять бетон носком остроносого ботинка. – Какие раковины огромные! Надо переливать… По ГОСТу полагается…
«Да при чем тут раковины, ГОСТ? Это же деревня. Тротуар, а не плотина какая-нибудь!» – тем временем, наблюдая за перепалкой, тянул дальше привычный ход мыслей командир.
– Вы у меня заработаете! Приехали за шабашкой! Мы тут за сто рублей корячимся. А они… Варяги! – уже не сдерживая себя ни в чем, орал, уходя, прораб.
Тум. И словно тумблер замкнулся в голове. Поток мыслей сменил направление. Все для Амантая стало на свои места. «Да он же просто завидует нашим заработкам! Вот в чем дело! С ним-то никто не делится, – дошло до него наконец, – из-за этого он и кричит. И не хочет подписывать соответствующие наряды. Да, точно не зря мне ребята намекали, что надо делиться с прорабом».
Для Амантая не было вопроса, хорошо это или плохо – давать откат. Да и не могло быть. Во-первых, в силу воспитания и пластичности. Во-вторых, потому, что за ним стояли ребята из его отряда. И им было абсолютно наплевать, как он там договорится с прорабом. Они приехали сюда работать и заработать. От этого зависело, как они проживут следующий учебный год. А для него было важно, сможет ли он наладить свою жизнь с Альфией.
Поэтому решение появилось мгновенно: «У нас без выпивки ничего не происходит. Встретиться с ним в нормальной, неформальной обстановке. Выпить. И прямо спросить. Чего и сколько он хочет. Но это вечером. А сейчас надо подумать. Что делать с этой статьей?». Он позвал Мишку Селезня и комиссара отряда Андрея Петрова. Посоветоваться. Судили-рядили часа два. И так нехорошо. И так плохо. В общем, поговорили. Плюнули. Позвали Андрюху Голева, который своей откровенностью и навлек на всех эту напасть. Накинулись дружненько на него. «Что ж ты так нас подвел под монастырь? По глупости или с умыслом?»
