— Шибко торопимся! — бурят уже переоделся в «униформу» и перетаскивал к подножию скалы какие-то одному ему ведомые предметы.
Если бубен Ермаков углядел и оценил сразу, то остальные чашки, плошки, тряпье, пара китайских обшарпанных термосов, еще куча всякого барахла откровенно не впечатляли и придавали Цыренжапу вид старьевщика, вызвавший у Константина неприятное чувство дешевого балагана.
Обряжение Цыренжапа не добавляло оптимизма. Потертый синий халат, высокая шапка с разноцветными лентами и бахромой понизу, на поясе, вернее, заменявшей его черной веревке, висели металлические фигурки, Ермаков только разглядел человечка, птицу и лошадь, на груди — круглая металлическая тарелка желтого цвета. Довершали картину почему-то кирзовые сапоги.
— Слушай, Цырен, ты действительно собираешься бить в этот бубен?
— Хэсэ! Это не бубен, это хэсэ! — он разводил костер. — Ты давай, не мешай мне!
Ермаков ждал от бурята этакого священнодействия, приготовился прикоснуться к великой тайне камлания, но действия Цыренжапа не тянули даже на слабенькую троечку с минусом.
Сначала тот долго ходил по поляне и коптил корой то ли пихты, то ли сосны, по запаху Константин не мог определить точно. Затем у костра на доске бурят расположил тарелку с мясом, рядом с ней на дощечку выложил из термоса какую-то густую бурду, цветом и консистенцией напоминавшую манную кашу с комочками. В другую тарелку бурят налил молока из второго термоса и поставил на камень бутылку водки.
— Это кому? — Ермаков уже устал стоять и попытался присесть на корточки, однако больная нога предательски не желала сгибаться. Сидеть на холодных камнях не было ни малейшего желания, поэтому он потоптался что твой конь в стойле и остался на месте.
— Ама Сагаан-Ноен любит щедрые дары!
Дальше стало совсем уж невмоготу: Цыренжап прыгал у костра и бил в бубен. Периодические завывания вперемешку с гортанными выкриками, конечно, вносили разнообразие в монотонное поначалу бурчание, но Константин уже твердо для себя решил, что с него хватит.
Он повернулся, чтобы пойти к туннелю, видневшемуся за поворотом, как Цыренжап подскочил к нему и резко потянул за рукав:
— Душа твоя покинула тело! Я верну ее!
— Очень ценное замечание! Сам-то понял, что сказал? — Константин рассмеялся.
— Не смейся! Ама Ноен шибко обидится! Отомстить может, злую шутку сыграть! — бурят потряс поднятой с бубном рукой. — Шибко жалеть потом будешь! Пришлет он злого духа, и эжен навсегда заберет себе твою душу!
