Двое охранников с автоматами на изготовку ввели Лилию и, найдя свободную койку, примотали ее запястья самовязом к стальной облупленной дужке. Во взгляде их ясно читалось желание, но страх перед расплатой останавливал конвоиров. Она была чужой женщиной, и ее мужчина отстоял свое право в поединке с одним из лучших братьев Каноников. Слов нет, сейчас тот человек и сам был пленником, но закон оставался законом. Отец Настоятель требовал неукоснительного исполнения предписаний, ибо несоблюдение порождает хаос, а хаос, как известно, ведет к смерти. Они же, смиренные братья, несут в мир порядок и жизнь.
– Сиди тут! – бросил один из стражей.
Дочь старосты недобро прищурилась. Можно подумать, у нее был выбор. Но если бы он вдруг появился, если бы в руках было оружие, если бы…
Стражники вышли, небрежно хлопнув дверью. Девушка уселась на койку и стала пытаться растянуть самовяз. Ей это не удалось. Она вспомнила недавнюю схватку. Когда огромная плита начала с шипением подниматься, Лилия собирала хворост для костра и просто опешила, увидев неожиданное превращение мирной зеленой полянки. Она корила себя за секундное замешательство. Быть может, устремись она в тот же миг в чащу, не сидела бы сейчас здесь. Уж что-что, а бегать дочь старосты умела. А там бы и Лешага подоспел, от него-то, как ни таись, не скроешься. Девушка неожиданно почувствовала гордость за этого странного, но такого сильного человека.
Но… Лилия вдруг осознала, что опасается признаться в этом самой себе… Когда Лешага вдруг назвал ее своей женщиной, она внезапно почувствовала радость, совершенно неуместную в таком безвыходном положении. Спроси ее сейчас кто-либо, правду ли сказал молчаливый воин, она бы закричала: «Да, чистую правду!» Девушка недоумевала, когда и как все так изменилось. Повторись эта схватка, и Лилия точно так же, с ощущением счастливой гордости заявила бы: «Это мой мужчина».
– Эй! – услышала она. Одна из девушек в темной блузе стояла возле нее. – Ты кто?
– Лилия, – буркнула Старостина дочка. Бесцеремонная собеседница ей совершенно не понравилась. – Развяжи меня.
– Не могу.
– Почему?
– Воздаяние должно быть равным деянию, – без злобы, но и без какого-либо иного чувства пояснила соседка. – Вот, смотри на других, они тоже пришли снаружи, но их не привязывают, а тебя привязали. Что натворила?
– Застрелила одного из ваших, – бросила девушка, решая, что не стоит хвалиться всеми своими боевыми успехами.
– Зачем?
