Однажды родственники спросили у свекра:
— Ну, как ваша невестка, привыкает к городской жизни? Вы довольны или она с фокусами, непослушная? Или, может, невоспитанная? Как вы оцениваете ее?
— Привыкает, и мы тоже к ней привыкаем. Жалоб пока нет, все нормально. Вот только она кушает очень много гранатов, приходится покупать мешками, — он засмеялся, — так что, если такими темпами будет идти дальше, нашей зарплаты не хватит. Ну, на здоровье, если хочет, пусть кушает, ради Бога!
И все после этих слов смеялись.
Жили мы очень хорошо, дружно. Меня устроили на работу в узбекскую школу учительницей начальных классов. Свекор все время говорил:
— Если бы она умела говорить по-русски, я мог бы устроить ее в детский садик методистом. Жаль, что она не может разговаривать по-русски.
Дома они всегда по-русски общались. Только иногда по-узбекски, это когда приходили родственники отца. А я все время слушала их и только кивала головой.
Однажды за столом сидим — Икрам, мама и я, в то время я что-то быстро говорила, не помню что, а Икрам меня останавливает по-русски:
— А ты не гони!
Я молчу. Хотела показать, что все понимаю. Через некоторое время встала, пошла в зал и на полке нашла русско-узбекский словарь. Думаю, что значит «негони»? Пролистала весь словарь и нигде не нашла этого слова — «негони». Оказывается, это просто такое иносказание!
Другой раз с мужем лежим в постели, мечтаем, а он и говорит по-русски:
— Вот купим мы с тобой хату!
Я не знала слова «хата» и опять пошла искать в словаре и нигде не нашла. Оказывается, «хата» — украинское слово! Я чуть с ума не сошла, так искала! Это только Богу известно, сколько я мучилась, чтобы изучить русский язык. И сама себе слово дала: «Если у меня будут дети, им чтобы в жизни легче было, отдам в специальную русскую школу, и мы уедем отсюда».
Прошел год. Я два раза ездила в Ташкент на сессию и родителей навещала несколько раз. Свекровь им подарила новый телевизор. А то у них очень старый «Снежок» был. В конце шестидесятых отец привез этот телевизор, помню, к нам пришли соседи, знакомые посмотреть, потому что не у всех был телевизор.
Итак, прошел год после свадьбы. Свекровь все переживала, что я не забеременела, а у мужа, кажется, надежда пропала, что я для него рожу когда-нибудь. Наконец свекровь меня показала врачу-гинекологу, и меня долго лечили. После этого лечения я забеременела. Когда дома узнали, что я наконец беременна, вообще работать мне не давали, думали, вдруг выкидыш будет, боялись за меня все время, говорили: ты сиди, ты сиди, мы сами. И еще: тебе нельзя волноваться, тебе нельзя ничего поднимать, отдыхай! Я во время беременности почему-то опухла, не знаю почему, может быть, от почек или оттого, что не двигаясь сидела перед телевизором.
