А потом, когда мой островок подплыл ближе и шум отдаленного водопада стал громче, я вдруг ясно увидел источник пения и в одно ужасное мгновение вспомнил все. О подобных вещах я не могу, не смею рассказывать, ибо там мне открылся страшный ответ на все мучавшие меня вопросы, и ответ этот свел бы вас с ума, как едва не свел меня… Теперь я понял, какого рода метаморфоза произошла со мной, а равно со многими другими, что прежде были людьми! Я прозрел бесконечный цикл будущего, из которого никогда не вырваться мне подобным… Я буду жить вечно, буду мыслить и чувствовать вечно, хотя душа моя отчаянно взывает к богам о смерти и забытьи… Я знаю все: за ревущим бурным потоком простирается страна Стетелос, где молодые люди бесконечно стары… Зеленый луг… Я перешлю весточку через ужасную бескрайнюю бездну…
[Далее неразборчиво.]
Ползучий хаос
(Г. Лавкрафт, У. Джексон)>{2}
Перевод Элизабет Беркли и Льюиса Теобальда-младшего
(перевод М. Куренной)
Об опиумных наслаждениях и муках написано много. Экстазы и кошмары де Квинси,[2]paradis artificiels[3] Бодлера, описанные в сочинениях, бережно сохраненных и мастерски переведенных, обрели бессмертие, и миру хорошо известно, сколь прекрасны, ужасны и таинственны запредельные области, куда переносится вдохновленный опиумом визионер. Но при всем обилии подобного рода свидетельств еще никто не осмелился объяснить природу иллюзорных видений, являющихся умственному взору, или указать направление неведомых, колдовски живописных путей, коими безудержно влечет одурманенного наркотиком человека. Де Квинси переносился в Азию, в изобильную страну туманных теней, чья чудовищная древность столь сильно поражает воображение, что «громадный исторический возраст народа и имени подавляет в человеке всякое ощущение молодости», но он не осмеливался уходить дальше. Люди же, отважившиеся на такое, редко возвращались обратно, а немногие вернувшиеся либо хранили молчание, либо впадали в полное безумие. Я принимал опиум всего лишь раз — во время страшной эпидемии,[4] когда врачи всячески старались хотя бы притупить жестокие страдания пациентов, исцелить которых уже не могли. Доза оказалась слишком большой (мой врач находился в крайней стадии нервного и физического истощения), и я в своих грезах ушел очень далеко от реальности. В конечном счете я вернулся и зажил прежней жизнью, но по ночам меня одолевают странные воспоминания, и я с тех пор решительно пресекаю любые попытки докторов назначить мне опиум.
