Посреди ночи меня разбудил робкий стук. Когда я открыл дверь, то увидел на пороге совсем молодого монаха. Я понял, что он пришел с какой-то новостью или вестью, но несколько испугался самого процесса коммуникации – ведь чудо-телефон был сейчас у Петровича. Однако мой собеседник внезапно заговорил по-русски. Оказалось, что юноша два года провел в Улан-Удэ – в одном из тамошних монастырей-дацанов, а потому рад был во мне видеть представителя страны, в которую он влюбился за те два года. Впрочем, пришел молодой монах не за этим…
– Рушель, – продолжил он свою речь, когда я сказал ему свое имя, – я подслушал ваш разговор с настоятелем. Я пришел, чтобы предостеречь вас… Предостеречь от дальнейших шагов вообще… Простите, я не могу сказать всего, не имею права, но вам лучше прямо сейчас или хотя бы, дождавшись утра, пойти вниз, вернуться в отель, а оттуда обратно в Дели и домой… Здешний мир веками устраивался так, что любое вмешательство в него вызывает мощнейшее противодействие со стороны разных сил: высших, низших, земных… Я не могу рассказывать подробно, просто хочу вас предостеречь: уходите отсюда как можно скорее. Ваше действие уже начало рождать противодействие… Простите, мне надо идти… Прощайте…
С этими словами монах вышел из моей комнаты и закрыл за собой дверь. Я же в недоумении остался возле своей кровати. Что было делать? Будить друзей и следовать совету молодого монаха? Но это означало конец всего нашего проекта, бесславное поражение. Нет, нужно двигаться дальше во что бы то ни стало и чего бы это ни стоило!..
Орел на свастике – это «наш» орел?
Вдруг из коридора послышались шаги. «Неужели монах возвращается, чтобы сказать еще что-то?» Забыв об осторожности, я открыл дверь и увидел Мишеля Мессинга. Тот без всякой паузы втолкнул меня в комнату, закрыл замок и, даже не садясь, проговорил:
– Рушель, я только что видел орла!..
Я не успел толком понять, что имел в виду Мессинг, и уж тем более не успел рассказать ему про недавний визит молодого монаха, как мой друг вопреки всем правилам своего выработанного десятилетиями поведения, то есть без каких бы то ни было пауз, рассказал следующее:
– Мне, Рушель, не спалось, и я решил немного пройтись, благо ночь опять, как и прошлые, выдалась светлая, лунная, звездная… Я направился к колодцу, который находится возле восточной стены монастыря. Помните, вечером я там набирал воду для своей бутылки? Так вот, когда я подошел, там уже был какой-то монах – он тоже набирал воду. Мы улыбнулись друг другу и раскланялись. Но тут я заметил тот сосуд, который монах заполнял водой из колодца. Рушель, меня аж передернуло. Знаете, что это было?
