Кони злые измотаны поздним скитаньем под облаками.
Свет вечерний расстроен пределами снов в одиночестве.
Эти горы на Юге укрыты от томного взгляда другими горами
Полусотканных тайн уставшего в долгих скитаниях пророчества.
Слово берет Алексия
Что же, прибор действительно восхитил нас. Дело было за малым – заказать билеты в Катманду. Однако именно тогда – впервые за весь вечер – проявились уникальные способности Алексии Мессинг прогнозировать ситуацию.
– Ребята, – сказала Алексия, – слишком стройно у нас все получилось. И это меня не смущает. Смущает другое. Пока испытывался прибор, я вдруг ощутила, что вам не надо ехать в Непал… Точнее, надо ехать не в Непал…
Повисло молчание, даже Колька с Полькой, осознавая сложность момента, во все глаза смотрели на маму, не издавая ни звука. Алексия же продолжила:
– Вы можете не доверять моим предчувствиям, но когда папа́ наговаривал на кристалл гениальные стихи Василия Дмитриевича Лебелянского, я вдруг увидела карту гималайских гор. Потом кадр стал стремительно приближаться, увеличиваться, план из общего делался все более крупным, рисунок, укрупняясь, превращался в реальный ландшафт. И я поняла, что внутренний взгляд несет меня на Южные отроги Гималаев, то есть не на территорию Непала, а на север Индии. Видение окончилось чудесным видом гладкой поверхности озера, в котором отражались мягкие, словно крем-брюле, облака…
– Нет оснований не верить в твое предчувствие, в твое видение, – заметил Мессинг. – А вы как считаете, коллеги?
Белоусов знакомит нас с интересным документом
Петрович только пожал плечами, а Белоусов вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку и стал что-то в ней искать. Александр Федорович явно знал, что ищет, но от этого с каждой страницей нервничал все больше, боясь, что информация, которой он хотел поделиться, оказалась утрачена. Часто случается, что мы не можем отыскать ту или иную запись, в наличии которой были уверены. Наконец Белоусов облегченно вздохнул и сказал:
– Вот, послушайте. Эту запись я сделал, когда работал в Вевельсбургском архиве, и напрочь про нее забыл, пока сейчас Алексия не рассказала о своем видении. Это своего рода план-проспект задуманной экспедиции Аненербе, написанный, как представляется, самим Гиммлером, языку которого была в высокой степени свойственна образность, историчность, если угодно. Послушайте: «Когда волны трех морей лишатся способности достигать краями ночных светил, то конечным пунктом пусть станет место, куда пришел Никитин». Дорогие друзья, понятно ли вам, о каком Никитине идет речь?
