Король Педро охотился вместе с канцлером Альбукерке и де Тенорио в андалусских лесах, когда на поляне появился забрызганный грязью всадник.
– Ваше королевское величество! – издали кричал он. – У меня очень важное известие! Вчера Хуан Нуньес де Лара и его племянник сеньор Видена одновременно скончались во время завтрака!
– Что ты так орешь, – спокойно сказал дон Педро, когда всадник приблизился к охотникам. – Ты напугал моего любимого ястреба.
Полуметровый ястреб-тетеревятник, сидевший на запястье короля, волновался и хлопал крыльями. Но куда больше взволновался Альбукерке.
Нет, не известие о смерти недавнего претендента на кастильский престол обеспокоило канцлера. А равнодушие, с каким король встретил сообщение о том, что приговор Хуану Нуньесу де Ларе и его племяннику приведен в исполнение. Ведь Альбукерке не сомневался, что де Лара и сеньор Видена отравлены по приказу короля.
Дон Педро вовсе не был жестоким – Альбукерке понял это, глядя, как король поглаживает и успокаивает ястреба. Жестокий властитель, убрав с дороги врага, испытывает такие чувства, как сладость мщения, торжество победы.
Дон Педро не испытывал ничего. Для юного короля убийство было всего лишь неотъемлемой частью его существования. Как пища, питье и воздух.
«Так не лучше ли было бы служить старшему сыну моего покойного благодетеля, короля Альфонсо XI? Не перейти ли мне на сторону графа Энрике Трастамарского?»
Подобные мысли впервые пришли в голову Альбукерке, когда он смотрел вслед ястребу-тетеревятнику, устремившемуся по команде дона Педро за своей очередной жертвой.
– Ваше величество, насколько я понимаю, вы вполне уже оправились от укуса скорпиона, – заговорил Альбукерке, когда кавалькада охотников, распугивая окрестных жителей, возвращалась в севильский замок.
– Это вы по поводу поездки в Вальядолид, сеньор канцлер? – беспечно спросил король.
– Да, государь. По моему мнению, сейчас самое время явить себя вашим подданным. Смею заметить, болезнь в какой-то мере подорвала ваш авторитет в северных провинциях.
– Что ж, я хорошо знаю, как поднять свой авторитет до самых, с позволения сказать, небес, – усмехнулся дон Педро. – Кое-кто из моих недругов уже там, а кое-кому предстоит туда отправиться в самое ближайшее время.
Альбукерке горестно опустил голову. Значит, предчувствия его не обманули: молодой король намерен вымостить свой путь до Вальядолида головами казненных.
– Кстати, о казнях, – бросил дон Педро. – Мой бывший врач и шесть черодеев-колдунов моей матушки… Итого – семь. Хорошее число. Мне пришла в голову любопытная мысль… Думаю, потомки оценят ее по достоинству.
