* * *
Отъевшись после многодневной голодовки, дон Педро повеселел. Но была это странная веселость …
Один лишь де Тенорио нежился в лучах королевской милости. Он был немедленно освобожден из-под стражи и щедро вознагражден за тот риск, которому подверг себя, навестив больного повелителя. Король вернул другу перстень со словами:
– Если твой агат действительно спас мне жизнь, так вовсе не от «Черной Смерти», а от огромных доз мышьяка и ртути.
Вместо врача-христианина, который был брошен пока в каземат, король взял доктора-еврея. Возможно, именно поэтому (а равно и потому, что король не умер от чумы) в народе пошли слухи, что и сам дон Педро – не иначе как еврей. Ибо в официальную версию об укусе скорпиона простые севильянос не поверили. Шепотом передавали слова, якобы сказанные королем Педро архиепископу Толедскому, дону Манрике:
– Прекратите силой переманивать евреев из иудейства в христианство. Потому что такое принуждение – это открытое нарушение Божьей заповеди, которая гласит: «Почитай отца и матерь своих». Родители ныне живущих евреев были иудеями, и, заставляя их отречься от веры своих предков и перейти в христианство, вы тем самым принуждаете этих людей не почитать своих отцов и матерей.
В Севилье кое-кто стал поговаривать (позже выяснилось, что это были засланные Энрике Трастамарским агенты), что в 1334 году Мария Португальская разродилась мертвым ребенком и, боясь гнева мужа, Альфонсо Справедливого, купила новорожденного младенца у еврейской семьи. Подменила мертвого инфанта живым и цветущим ребенком. А то, что говорят, будто дон Педро как две капли воды похож на покойного короля Альфонсо, так это еще неизвестно. В Севилье мало кто знал облик Альфонсо XI, который нечасто бывал в главном городе Андалусии.
Узнав об этих разговорах, дон Педро разослал по тавернам и базарам своих «головорезов», и вскоре полсотни людей были зарезаны без суда и следствия. Севилья вновь стала дружно славить законного короля Педро Бургундского.
Хуан Нуньес де Лара и Фернандо Арагонский, еще вчера делившие между собой кастильский престол и Марию Португальскую, трепеща от страха, скрылись из королевского замка в Севилье. Они бежали в ту самую ночь, когда дон Педро потребовал еды и вина. Один – на север, в Астурию, под крыло мятежного Энрике Трастамарского, другой – в Сарагосу, чтоб помириться с братом, арагонским королем Педро IV Церемонным.
Но деятельный Хуан Нуньес де Лара не усидел в Астурии, понесла его судьба в Бургос, стольный град провинции Старая Кастилия. Там, в Бургосе, де Лара вместе со своим племянником, сеньором Видена, чья сестра была замужем за Энрике Трастамарским, рассчитывал поднять восстание против короля Педро. Недаром ведь горожане Бургоса во время болезни дона Педро поддержали кандидатуру Хуана Нуньеса де Лары в качестве наследника престола.
