Анна встряхнула головой, чтобы прогнать остатки сна, открыла шкаф и достала футболку. Она быстро прошла к окну через прохладную комнату, желая поскорее впервые взглянуть на Ярдли в утреннем свете. Она посмотрела вниз и удивилась, увидев фигуру на краю склона, повернутую в сторону океана. Она узнала высокую стройную фигуру Грэм Ярдли. Солнце поднялось и осветило ее лицо, подчеркивая ее точеный профиль в лучах против неба. Она стояла спокойно, ее волосы трепал ветер, одна рука ее сжимала трость, она казалась невероятно одинокой. Когда Грэм стала аккуратно возвращаться к дому, Анна отошла от окна. Она не хотела, чтобы ее работодатель видела, что за ней наблюдают. Но она сразу вспомнила, что Грэм не видит. Ее очень огорчала слепота Грэм. Ей было интересно узнать причину с того момента, как она впервые ее увидела. В ее голосе чувствовалась едва скрываемая боль, а за суровой оболочкой - большая гордость. Но больше всего Анна была тронута полной изоляцией Грэм от мира. Для Анны это было самой большой трагедией. Анна почувствовала полноту жизни во всех сферах. Она вдруг погрузилась в растительный мир, и это вдохновило ее на дизайн интерьеров, в которых люди могли бы жить в гармонии с природой. Это имение было пределом ее желаний. И ее почему-то беспокоила мысль о том, что Грэм Ярдли не может этого чувствовать. Анна посмотрела вниз на руины имения Ярдли, представляя былую красоту, ей было интересно узнать, каким оно было во времена расцвета, богатства и блеска.
Она вздохнула и продолжила одеваться, напоминая себе о том, что причины, по которым эта женщина выбрала уединенную жизнь возле моря, ее не касаются. Но ее касалось то, что у нее была работа, но она не была уверена, что понимает, какая именно. Когда она вошла в кухню, Хэлен увлеченно пекла. Часы на большой духовке показывали 6:20.
“О боже! - воскликнула Анна. - Во сколько ты встала?”
Хэлен улыбнулась и поставила печенье на поднос остывать.
“В пять. Я никогда не могу спать допоздна! От старых привычек трудно избавиться. Когда здесь собиралась вся семья, к этому времени завтрак был уже готов и стол в столовой накрыт. Мистер Ярдли был банкиром, и он всегда работал здесь пару часов после завтрака перед тем, как ехать в город. Он говорил, что не может работать без моих завтраков. Томас, мой муж, был главным смотрителем. Он занимался землей и управлял всем персоналом. Умер почти двадцать лет назад. Мой сын тоже работал тут до того, как уехать в колледж. Он теперь врач. Живет в Калифорнии. Но даже когда все разъехались, я все равно осталась верна привычкам”. Она откинула с лица седые волосы и затянула фартук. “Как спалось?”
