— В установленном порядке… — начал человек.
— …порядке, который установлен там, откуда вы прибыли? — перебил его судья.
— Нет. Порядке, издавна установленном человеком, — настойчиво проговорил Модиун. — Согласно этому порядку прокурор должен задать мне ряд вопросов, а также, не перебивая, дать время ответить.
— И какого же рода эти вопросы? — несколько растерялся человек-гиена.
— Сначала следует спросить мое имя.
— Но нам известно ваше имя, — растерянно произнес судья. — Оно указано в повестке…
— Такого рода факты должны устанавливаться в ходе судебного процесса при прямом допросе, — настаивал Модиун.
Судья засомневался.
— Но подобный метод допроса займет у нас весь день.
— Не только день, но, может быть, даже целую неделю, — согласился Модиун.
Из уст всех присутствующих в зале суда вырвался единый вздох. А судья, без всяких признаков вежливости, обронил:
— Невозможно!
Однако после некоторой паузы он обратился к прокурору:
— Хорошо. Продолжайте, пожалуйста.
Прокурор-гиена приступил к допросу, хотя вид у него при этом был не слишком уверенный. Тем не менее главные вопросы были заданы:
— Как ваше имя? Действительно ли вы прибыли из Африки? Являетесь ли вы тем, кого обвиняют в незаконном проникновении на борт корабля? Известно ли вам, в чем обвиняются подсудимые?
После этого Модиун стал проявлять открытое неповиновение, взяв на себя роль как свидетеля, так и защитника.
* * *
— Я протестую против этого вопроса, поскольку то, в чем обвиняют подсудимых, согласно установленным человеком с давних пор законам, с тех пор, когда он ушел за барьер, предоставив остальную Землю своим друзьям животным, не является преступлением. — Произнеся основной свой аргумент, Модиун продолжал: — Если даже подобное действие квалифицировать как проступок, то и он выглядит крайне незначительным и заслуживает самое большее — заключения под домашний арест в каюте на один-два дня…
На этом его прервал судья и заявил, что обвиняемые совершили тягчайшее преступление, караемое смертью.
— И это согласно определению? — спросил Модиун.
— Да, согласно определению.
— Тогда покажите мне это определение, — настаивал Модиун.
Секретарь суда, человек-гиена в темно-синем костюме и рубашке qn стоячим воротником, приволок уложение, где на странице 295, в параграфе 4 главы 3 седьмой строкой сверху было записано следующее:
«… является наиболее серьезным уголовным преступлением, которое карается тюремным заключением, штрафом или смертной казнью…»
