В истории многие важнейшие события подготавливались подспудными силами, движениями и факторами, но время от времени какому-либо человеку удавалось почти в одиночку изменить направление развития мира. Мальчику, жившему в Никомедии в период ее наивысшего расцвета, когда город наводняли толпы каменщиков и строителей, предстояло стать именно таким творцом великих событий. Константин был сыном военачальника, который, быстро продвинувшись, стал правителем западной части империи. Когда в 306 г. император Констанций Хлор умер в Йорке (Англия), войска провозгласили его сына, которому было всего двадцать с небольшим лет, преемником отца. Константин оказался талантливым военачальником. К удивлению многих, он проявлял глубокую симпатию к христианству. Шесть лет спустя, в Галлии, он выберет для себя эту религию. С тех пор во все свои военные кампании он брал переносную часовню, которую слуги быстро устанавливали в палатке, чтобы через считанные минуты для него и его соратников можно было провести богослужение.
Константин считал, что христианство словно создано для того, чтобы способствовать достижению его целей. Оно не претендовало на господствующую роль в государстве, давно привыкнув к роли гонимой религии. Стремясь к интернационализму, оно не проявляло ярких националистических тенденций, иногда свойственных иудаизму, и тем самым идеально соответствовало условиям многонациональной империи. Постулируя равенство всех народов, оно казалось весьма подходящим для империи, в состав которой входили греки, евреи, персы, славяне, германцы, иберы, римляне, египтяне и многие другие. Единственным недостатком этой религии было то, что оно не всегда с почтением относилось к императору и его притязаниям на божественный статус. Но с обращением Константина к христианству и этот недостаток был автоматически устранен.
Ни одно событие в истории христианства, за исключением распятия его основателя, не имело такого огромного значения, как перемена взглядов молодого императора Константина в 312 г. н. э. Он провозгласил политику веротерпимости по отношению к христианам. Он вернул им конфискованное прежде имущество. Со своей матерью он начал строительство грандиозных церквей в разных местах, вплоть до Иерусалима.
До Константина на 12 обитателей огромной Римской империи приходилось, вероятно, не более одного христианина, но теперь, внезапно оказавшись в привилегированном положении при императоре, последователи этой религии быстро умножались. Впервые в истории количество молившихся в церквях по воскресеньям стало превышать число посетителей синагог по субботам. Горожане, которые когда-то, возможно, глумились над христианами, вдруг задались вопросом: а не получат ли они в этой новой религиозной ситуации больше мирских благ или почестей, если их увидят среди прихожан христианских храмов?
