— А вот так, — снова хихикнул веселый дедушка. — Если малявку не отдашь, ту, что от волчары получил, то тебя живо на ремни распустят.
— Какую малявку? От какого волчары? — вылупил я глаза. — Ты чо, старый, белены объелся?
Расплата за хамство наступила немедленно. От сильного удара по многострадальному затылку голову бросило вперед и я, не удержавшись, со всего маха воткнулся лбом в стол. Мне еще повезло, что все тарелки были с другой стороны. Они только подпрыгнули от удара, громко звякнув. Упала на бок и дребезжа скатилась под стол пустая бутылка.
С трудом удержавшись на грани сознания, я, ощупывая ссадину на лбу и смаргивая навернувшиеся от резкой боли слезы, вдруг осознал, о какой малявке идет речь. Они же имеют в виду пресловутые копии уголовных дел, а волком именуют околоточного.
Такой расклад меня совсем не порадовал. Если я прав, а другого тут ничего не придумаешь, то вывернуться будет крайне сложно. В любом случае, отдам я им требуемое, или буду геройски молчать, оставлять меня в живых бандитам не резон.
Пожилой главарь тем временем оценивающе прищурился на меня. Затем поднялся и нырнул за занавеску, звонко цокнув по полу подкованным деревянным протезом. Недолго шуршал там и вернулся довольный, ловко вращая в пальцах замысловатые щипцы. Опять уселся на свое место, небрежно бросив инструмент на стол.
— Ну, как, нравятся? — зловеще ухмыльнулся старик, кивнув на когда-то блестящую, а сейчас покрытую рыжим налетом железку.
Я, так и не отнимая ладони ото лба, неопределенно пожал плечами, пытаясь сообразить, куда он клонит. А одноногий, побарабанив пальцами по столу, многозначительно щелкнул ногтем по бутылке. Громила справа услужливо подхватился и налил ему в кружку. Дед, запрокинув голову, с видимым удовольствием мелкими глотками выпил пахучий самогон, занюхал надкусанной краюхой черняшки. Потом подхватил деревянной ложкой соленый грибок и кинул в рот. Прожевав, ловко свернул козью ногу, прикурил, окутавшись сизым облаком.
Я с возрастающим внутренним напряжением ждал продолжения… и дождался. Старик стряхнул пепел прямо на стол, толкнул локтем медвежеподобного соседа и спросил его:
— Как думаешь, соколик, наш гость сам запоет, или Козырю его отдать покуражиться?
Тот, жуя набитым ртом, пробурчал что-то неразборчивое, но дед его понял, согласно закивав.
— Верно, ничего он не скажет по своей воле. Не стоит и время терять… Валяй, Козырный.
Я и глазом не успел моргнуть, как мою шею облапила каменной твердости рука, перекрывая доступ воздуха и одновременно локтем приподнимая подбородок вверх. Один из громил подал схватившему меня сзади конвоиру по кличке Козырь, заботливо принесенный главарем инструмент. Всего-то на миг он мелькнул перед моими налитыми кровью глазами, но теперь я с ужасом понял его предназначение. Сквозь шум в ушах пробивалось издевательское дребезжание старика:
