Ловя момент, я прикинул возможное развитие ситуации. В пассиве у меня имелось отсутствие каких-либо документов, изъятая в номере одежда непонятного происхождения, крупная сумма денег, плюс мобильный телефон, назначение которого будет весьма затруднительно объяснить. А так как в этом мире в принципе не существовало людей, способных удостоверить мою личность, то срок сидения в ожидании ответа в теории стремился к бесконечности.
В активе было значительно меньше. Разве что невозможность законными методами повесить на меня убийство возле трактира. Свое алиби я мог предъявить посекундно, даже, если ради этого пришлось бы освежить память Стахову.
А еще в ходе допроса мне почудились интонации не очень умелой вербовочной беседы. Неужто и здесь начальство настолько жестко требует дутых показателей, что они готовы первого встречного-поперечного в стукачи записать? С другой стороны, не исключено, что околоточный, пользуясь случаем натаскивает малоопытного подчиненного. То-то Никодим то и дело зыркает исподтишка, да прикусив от усердия кончик языка, истово конспектирует за начальником. В любом случае, если околоточный явно попытается склонить меня к сотрудничеству, появляется реальный шанс поторговаться. А пока я решил проверить это предположение, слегка поддразнив Селиверстова.
— Итак, что вы имеете нам сообщить? — как ни в чем ни бывало, словно и не он грубил минуту назад, прервал затянувшуюся паузу околоточный.
— О чем, собственно? — приподнял я брови, демонстрируя искреннее непонимание.
— Насчет убийства господина Прохорова нынешней ночью, — вновь насупился полицейский.
— А кто это? — тут я уже не играл, так как названная фамилия мне действительно ни о чем не говорила.
— Вас же половина посада видала возле его тела? — неподдельно возмутился Селиверстов.
— Так это, которого рядом с трактиром нашли, что ли? — на всякий случай уточнил я.
— А вам еще где-нибудь нынче на мертвецов натыкались? — тут же напрягся околоточный.
— Боже упаси, — входя в роль, театрально всплеснул я ладонями. — С детства покойников робею.
— Значит, вы утверждаете, что не знали убитого господина Прохорова? — не унимался Селиверстов.
— Да в первый раз о таком слышу! — нервно повысил я голос.
— Тогда с какой целью вы крутились возле его трупа? — продолжал гнуть свое околоточный.
— Исключительно из праздного любопытства, знаете ли. Насколько я понимаю, оно, то бишь любопытство, пока еще ненаказуемо, — с ядовитой улыбкой проникновенно поинтересовался я у полицейского.
