— И Петичка будет? — зарумянилась хозяйка, опустив глаза.
— Обещались, — Андрюха посторонился и подтолкнул меня вперед. — Вот, принимай гостя. Прошу любить и жаловать — Степан, — он, запнувшись, обернулся: — Как там тебя, барин, по батюшке?
— Для вас — просто Степан, — я, проявляя галантность, осторожно подхватил ее ладонь и поднес к губам.
— Христя, — залилась краской девушка, смущенно высвобождая руку.
— Ну, вот и познакомились, — нарочито бодро провозгласил я, перехватывая у Стахова инициативу. — Вы не против моей компании на несколько дней?
— Та ни дай Бог? — всплеснула она руками. — Тильки буду раденька. Тут насомоти, одной, то есть, дуже боязно, особливо по ночам.
— Вот и ладушки, — в тон ответил я и повернулся, крепко прихватил Андрюху за рукав. — Тогда мы сейчас перекурим, и располагаться будем.
Вытолкнув удивленного Стахова обратно в сени и плотно притворив за собой дверь, прошипел ему в ухо:
— Быстро, охламон, рассказывай, к кому меня привез?
— Дык это, — в полный голос попытался он ответить, но я тут же шикнул:
— Тихо ты, не ори.
Андрюха прикрыл ладонью рот и понимающе затряс головой. Затем шепотом продолжил:
— Это ж Христинка, бывшая зазноба их превосходительства Николая Александровича.
— Какого такого Николая Александровича? — не сразу дошло до меня.
— Как какого?! — возмутился Стахов, вновь повышая голос. — Прохорова, разумеется. Иль запамятовал? Я ж сказывал тебе про нее. Сам же тогда наказал встречу устроить.
И тут меня словно обухом по голове ударило.
— Так это что ж получается, покойник успел наследника заделать?
— Ну да, — без особых эмоций отреагировал Андрюха. — Трепали много про слабость его превосходительства по женскому полу. Но враки это, ей-богу враки. Сам видишь.
Опираясь спиной о стену, я сполз вниз на ослабевших ногах. Сидя на корточках, обхватил руками голову.
— Что ж ты мне раньше-то не сказал, черт рыжий?
Растерявшийся Стахов испуганно открестился:
— Дык я и сам недавно узнал, — словно испуганный ребенок оправдывался он. — Мне и рассказать-то некому было. Ты, барин, пропал. Вот и я раскрылся господину околоточному. Он-то Христинку здеся разыскал, да под крыло взял.
Больше не слушая вполголоса бубнившего Андрюху, я вспотел в промороженных сенях, уразумев, на каком краю балансировал, так беспечно проживая в имении бывшего покровителя.
Кое-как выковырнув дрожащими пальцами папиросу из портсигара и прикурив, пробормотал под нос:
— Добрейшей души барышня оказалась. А могла бы и притравить между делом.
