Шеф-редактор Повертайло, просмотрев отснятый рабочий материал, ловко оттер постоянную ведущую Шаромыгину на второй план и сам взялся комментировать события. Лучшей предвыборной рекламы себе любимому он и пожелать не мог. Пересняв несколько синхронов, добавив себя в началово и кончалово, Семен Яковлевич выступил в передаче гневным обличителем мясокомбината и его хозяина, борцом за чистоту и порядок в городе. Надо отдать должное Повертайло – он не испортил Шаромыгинский материал. Доходчиво и понятно, как для даунов, он рассказал о том, как обанкротили мясуху – гордость Свободно. Как за забором рухнувшего гиганта вырос новый мясокомбинат, куда практически задаром продали лучшее оборудование банкрота. Как за копейки, от безработицы и нужды, пошли работать к Максу технологи, фаршесоставители, инженеры. Показал «Перископ» и жуткую свалку. Потрясая батоном колбасы, безответно вопрошал о том, как может стоить колбаса дешевле мяса? Из чего её делают? Пытался накормить перед камерой своего кота «Докторской». Ясное дело, тот жрать не стал. Риторический вопрос о том, почему же мы такую колбасу едим, повис в воздухе. Раздухарившись, Самуил Яковлевич заявил, что прокуратура может считать его выступление официальным заявлением.
Кузнецов, увидев «Перископ» в свободнинском эфире, скрипнул зубами:
– Убью сучару!
Повертайло достучался до небес. Похоже, в этот день Господь не смотрел бесконечную жевательную резинку для глаз – сериал «Насрать на живых», – а, переключая каналы, наткнулся на «Перископ». Грянул гром. Силовики взяли мясуху в оборот. Возбудили уголовное дело и началась свистопляска.
Каким-то образом в Свободно оказались несколько сотен контейнеров с мясом глубокой заморозки, которые по документам были уничтожены из-за нарушения условий хранения несколько лет назад в далекой центральной России за большие бюджетные деньги. Мясокомбинат во всю работал с продуктом – гнал мясо на колбасы и фасовал сетевикам в супермаркеты. Дальше – больше. Рьяные оперативники выяснили, что австралийская говядина на деле оказалась мясом индийского водяного буйвола, импорт которого запретила еще Советская Россия в 1923 году. И не зря. Свободнинские эксперты выявили, что «деликатесные» буйволиные печень и язык заражены возбудителями каких-то мерзких болезней.
Для Кузнецова настали тяжелые дни. О выборах сейчас он думал меньше всего. Будь Макс патлатый, поседел бы точно. А так только лысиной потел, да тяжело вздыхал, как больная корова. От переживаний он похудел. Тонул в ставшем великоватым пиджаке. Большой мягкий зад его висел над пятками, как нераскрывшийся парашют.
