– Поймите, – пояснял Профатилов пенсионерам из общественных приемных, – Кутовой сейчас в избирательном отпуске и по закону не может помочь как действующий мэр, дав чиновникам приказ починить крышу или отремонтировать тротуар. Такие действия Иван Ивановича во время избирательной кампании будут признаны использованием служебного положения.
– А денег на ремонт дать может?
– Нет, не может. Оппоненты расценят любую помощь людям как подкуп избирателей. И постараются вышибить Кутового из избирательной кампании.
– Да что ж это за законы такие, когда за помощь людям наказывают? – удивленно зашушукались меж собой пенсионеры. – И как же нам быть? Люди идут к нам с конкретными проблемами и надеются на помощь.
Профатилов постарался успокоить стариков.
– Во-первых, мы подумаем как, не нарушая закон, помочь людям. А во-вторых, не так страшен закон, как его нам малюют.
Профатилов лукавил. Он давно уже обо всем подумал. Зная из социсследований, что коммунальная тема – лидер в предстоящей кампании, а иждивенческие настроения свободнинцев зашкаливают по профатиловскому инфантилемометру, Михаил Иосифович выстроил две оригинальные схемы, дополняющие одна другую. И все бы хорошо, да вот ни одна, ни другая никак не укладывались в прокрустово ложе избирательного законодательства. Придуманное было противозаконно, но, как считал Профатилов, оправдано.
Первая схема заставляла работать все коммунальные службы Свободно по итогам встреч Кутового с избирателями. Все, о чем говорили люди, анализировалось и выдавалось в виде ежедневных заданий коммунальщикам. Не сделанного на удивление мэра оказалось много. Кутовой злился. Орал по телефону на свою новую замшу со странной фамилией Гобля. Казалось, никогда в жизни уже не выполнить всех наказов избирателей, не то что за короткую избирательную кампанию.
Другая же схема была особой гордостью Профатилова. Он втайне от всех создал благотворительный фонд и назвал его «Иван Иваныч». Этот фонд сколотил мощную ремонтно-строительную бригаду, одел в спецодежду с логотипами «от Иван Ивановича» и отправил ее творить добро. Добро творили строго по указанным Михаилом Иосифовичом адресам. А адреса, сами понимаете, были взяты из амбарных книг общественных приемных Кутового.
Теряет своё тот, кто желает чужого.
Федр
Вторым выдвиженцем в мэры, в пику Кутовому, естественно, стал Максим Анатольевич Кузнецов. Директор мясокомбината пригласил за бешенные деньги имиджмейкеров, которые примчались в город на огромных черных внедорожниках и засели в центральной свободнинской гостинице, приспособив люксовские номера под избирательный штаб. Столичные наймиты развили бурную деятельность вокруг Максима Анатольевича: его интервьюировали, фотографировали с трудовым коллективом и в кругу семьи, учили грамотной речи и уверенным жестам и даже выщипали волосы, торчащие из носа и ушей. Толстый и лысый, как коленка, Макс лоснился от удовольствия, окруженный мейкеровским вниманием. Тем же приходилось держать руками лицо на пути к полю чудес за своими золотыми, так как Кузнецов, «хоть и не семи пятен во лбу», за перлами в карман не лез. На вопрос избирателя «Знаете ли вы свое генеалогическое дерево?», – решительно ответил: «Да, знаю – каштан!» А на встрече с представителями трудовых коллективов от образования и здравоохранения, получив пару каверзных вопросов, сбился с заученной барабани, стушевался и пробормотал: «Странные вы люди, медики-педики…»
