Люди в кузове помалкивали, говорить было не о чем. Славная идея свернуть капитану шею – и будь что будет! – похоже, посетила всех присутствующих. На середине пути Яворский приказал остановить машину и отбежал в кювет справить нужду. Остальные тоже спрыгивали, разбредались. Хлопотов развернул кисет, предложил желающим сварганить по «курительной трубочке». Зорин с Мишкой отмахнулись – не приучены разведчики крутить самокрутки. Каждый извлек свою пачку.
– Ну, конечно, элита сухопутных войск, – завистливо бурчал Хлопотов, отсыпая табачок Кармазову, – у каждого свой «Беломор».
Не стоило бы расслабляться, но опасности, вроде, пока не предвиделось. А тут еще Мишка принялся рассказывать анекдот из жизни «офицерского собрания», и Зорин отвлекся. Когда народ рассаживался по местам, все еще было нормально. Яворский перебрался в кузов. Шмелев злорадно шепнул Зорину, что на пассажирском сиденье пружина продралась сквозь обшивку. Через километр спустило заднее колесо. Полуторка накренилась, но без прочих последствий обошлось. Выражаясь по матери, Шмелев схватился за домкрат и побежал ставить запаску.
Пришлось повторно вылезать. Хлопотов выражал сомнение, что такими темпами они куда-нибудь доедут, Татьяна успокаивала – мол, до утра без них не начнут. Кармазов настороженно вглядывался в темноту, царящую вокруг машины, постукивал ногтями по кобуре. Разорялся Яворский – поминал трибунал, саботаж, вредительство. А Зорин чувствовал, как растет беспокойство.
Он переместил автомат в положение «на плечо», побродил вокруг машины, поглаживая затворную раму. Притих и Вершинин – у боевого товарища тоже имелся нюх на неприятности, что помогало выживать и, по возможности, обходить эти неприятности стороной.
Не успели они проехать метров триста, как погасли передние фары. Шмелев ахнул и вдарил по тормозам, едва не вмяв бампер о «верстовой» камень на обочине.
– Эй, водила, мать твою за душу, уже не смешно! – рявкнул Кармазов, ударившись виском о борт.
– Мне тоже перестает нравиться, – проворчал избежавший увечий Хлопотов.
– Да включите вы фары, черт возьми! – испуганно закричала Татьяна.
Водитель, подгоняемый рычанием, вывалился из кабины, загремел инструментами, полез под капот. И вынес потрясающий вердикт – фары не работают. Все перегорело к чертям собачьим, а запасных нет. Такое случается… хотя он что-то не припомнит, чтобы такое случалось. Яворский тряс его за грудки, орал, что теперь уж точно без трибунала не обойдется, уж он постарается, он сделает все, чтобы водитель-вредитель получил по заслугам!
