— В твоих размышлениях есть здравое зерно, хотя это зерно заросло сорняками… Есть много возражений…
— Но зерно-то есть! А я еще раньше расстарался и устроил небольшой маскарад. В каком-то случае маскарад сработает не только против Сигурда, но и против короля. Но если король в курсе всех здешних дел, получится, что я сам попал в непонятное положение…
— Какой маскарад?
— Я искал тебя после турнира, чтобы обговорить эту затею, но не нашел, и обговорил только с Бравлином. Он полностью меня поддержал и обещал помочь, по возможности. Но мне придется начать сначала… С рассказа о том… О том, как меня сегодня чуть не повесили, а потом чуть не перерезали франков…
И он с подробностями поведал Кнесслеру историю с нападением мнимых франков, о желании своем рассчитаться с Сигурдом и о задумке с подставкой Стенинга вместо Годослава.
— Это нападение вполне в духе Сигурда. Но ты не уловил в происшествии самое главное…
— Что я не уловил?
— Сам герцог Трафальбрасс никогда не решился бы на такие действия даже против простого эделинга, что же говорить, когда он устроил покушение на тебя, который и знатностью ему не уступает, и имеет такой авторитет среди простого люда. Я уверен абсолютно: он получил указание короля Готфрида. Это так легко видится, что я просто удивлен, как такой факт прошел мимо твоего внимания. Должно быть, причина в твоей скромности и малой оценке своего значения. Я уверяю тебя, что для людей своей страны ты — величина значительная.
Аббио даже сделал шаг назад в изумлении.
— Ты думаешь?… Сам Готфрид…
— Я уверен. Это покушение абсолютно в духе Готфрида. И теперь мне следует ждать какой-нибудь гадости для себя. Хорошо бы и мне подвернулся вовремя проезжий славянин… — грустно пошутил Кнесслер.
— Теперь уже ты не уловил главного, — отпарировал Аббио, не любящий, когда его упрекают в несообразительности.
— А я что не уловил? — Кнесслер к таким вещам всегда относился спокойно, потому что знал: одна голова — хорошо, а две — иногда лучше.
— Ты не уловил, что мы попусту болтаем языками, тогда как, после покушения, у нас осталась только одна дорога. К королю франков! И как можно быстрее. Потому что первый, принесший весть о событиях в стране бодричей, становится сообладателем права на действие. Есть, кстати, повод и поговорить с королем о Сигурде. Попытка повесить эделинга, я думаю, выходит за рамки рядового происшествия.
— Да, — согласился Кнесслер. — Идти надо прямо сейчас, утром может быть уже поздно. У Карла хорошо работает разведка и быстрые гонцы.
