— Вот так-так… — сказал Ставр. — Сегодня, как я вижу, рынок рабов торговли не ведет. А что будет завтра — нам неизвестно. Но время нам с тобой, друг мой, лучший стрелец округи, терять никак нельзя.
— А почто тебе рабы? — не унимался Барабаш.
— Думаю, огород завести. Пусть там копаются. Репу выращивают… Мне же, сам знаешь, не до того, а я пареную репу люблю…
— А почто тебе огород?
— Я ж говорю, чтобы репу с брюквой выращивать, — Ставр говорил и озирался по сторонам. — И еще много-много горького лука. В сырую погоду лук от всех хворей — первое дело!
Снова заскрипели ворота. Вышел эст. Один.
— Эй, воин, а где мне твоего грека найти?
— Там он, внутри… — показал викинг за спину, а сам стремительно зашагал в город, так энергично почесывая рыжую всклокоченную бороду, словно грозился сам себе ее выдрать.
Слуга готовился уже закрыть ворота, когда волхв поставил между створками ногу, — Позови-ка мне хозяина.
— Сегодня торговли нет, — раздраженно из-за настойчивости посетителя сказал слуга с лицом откровенно восточного типа.
— А я тебя и не спрашиваю про торговлю, я тебе велю хозяина позвать… — Ставр вдруг резко подтолкнул слугу посохом под ребра и посмотрел в глаза так, что тот беспрекословно посторонился, пропуская славян во двор.
— Беги, зови… — повелительно приказал Ставр и осмотрелся.
Двор был полукруглой формы, большой. Вдоль всего забора стояли вплотную одна к другой клетки с деревянными толстыми прутьями, которые рукой не сломать. В этих клетках содержали рабов. Сейчас их было немного. Наверное, Пандокулос недавно отправил караван в южные страны.
— Ставр… — тихо позвали волхва из одной клетки. — Ставр, мы здесь…
Ставр сделал ладонью жест, приказывающий помолчать.
Из дома вышел хозяин в сопровождении того же слуги. Теперь уже у слуги был подвешен к поясу короткий кривой меч. Очевидно, ему не слишком понравилось, когда посох попадает под ребра. Меч отметили взглядом и Ставр и Барабаш. Первый переложил посох в другую руку, второй, сохраняя безмятежный невинный взгляд, натянул на плечи ремни котомки, чтобы не занимали рук. — Что хочешь ты, добрый человек? — спросил Пандокулос по-славянски, сразу, с первого взгляда, определив национальность пришедших. Купцам, большую часть жизни находящимся в путешествии, положено уметь определять национальность, как и знать языки стран, где приходится бывать. Голос у грека оказался гибким и вкрадчивым, как походка дикой коварной кошки, но одновременно с жесткими нотками человека, умеющего настоять на своем.
