Информация разведки и контрразведки без перепроверки, подтверждения из других источников не может и не должна однозначно ложиться в основу политических решений, не должна быть превалирующей, определяющей при их принятии.
Известный английский писатель Филипп Найтли пишет о И. Сталине: «Советский лидер может служить учебным примером тех двух болезней, которые поражают практически всех, кто слишком полагается на шпионаж. Он уверовал в то, что информация, добытая тайно, всегда ценнее информации, полученной из открытых источников. А в этом случае, если секретная информация начинает противоречить его собственным оценкам, он отметает ее, рассматривая как ложную, как провокацию или заговор».
Когда политическое, государственное руководство не имело возможности внятно, убедительно оправдаться за собственные авантюры в политике, возникали рожденные руководством страны мифы. Мифы, в которых вытирались ноги о разведку и контрразведку, спецслужбы, политическую полицию.
Сталин создал миф о Ежове, осуществившем его же сталинскую идею геноцида в СССР в 30-х годах. Хрущев запустил миф о том, что органы государственной безопасности поставили себя над партией, вышли из-под контроля, нарушали нормы социалистической законности. Администрация Рейгана, закрывая свою сверхавантюрную внешнюю политику, прикрылась мифом операции «Иран-Контрас», якобы осуществляемой ЦРУ без ведома государственных структур, хотя спецоперация проводилась в соответствии с директивой президента США. Горбачев и его окружение прикрылись мифом о «решающей роли КГБ» во время августовских событий 1991 года. Во всех случаях при запуске мифов политики не давали возможности руководителям спецслужб оппонировать. В измышлениях некоторых историков Второй мировой войны первопричиной преступлений против человечества нередко выводятся не воля партийно-политического руководства, финансово-промышленных магнатов, а спецслужбы.
Нюрнбергский и Токийские процессы — единственные в мировой истории, где прозвучал приговор государственной милитаристско-фашистской машине и спецслужбам. Спецслужбы побежденных государств были признаны преступными организациями, их руководители сидели на скамье подсудимых и были осуждены международными трибуналами, международным сообществом. Ни до, ни после этого подобных политических и правовых аналогов не было. Были попытки суда над КПСС, признания преступной организацией КГБ СССР. Была дикая травля сотрудников спецслужб в бывших странах народной демократии, прибалтийских странах, образовавшихся после крушения СССР. Травля, переходившая на семьи, массовый запрет на профессии, в уголовное преследование.
