— Странная компенсация,— заметил Бронислав, но все же купил кулек с конфетами для детей и еще один, вдвое больше, для Пантелеймона.
Возвращаясь к Сергею, где их ждали к обеду, они прошли мимо дома Васильева. Бронислав сказал, что забежит к нему на минутку, пусть Николай идет, он догонит.
Перейдя на другую сторону улицы, он вбежал на парадное крыльцо и вдруг услышал разговор за дверью:
— Значит, договорились. Через три дня, тринадцатого сентября.
— Да, тринадцатого... Я свой долг исполню,— ответил голос Васильева.
Бронислав поспешил спрятаться за угол... Я свой долг исполню. Звучит как присяга... Что это? Тайна какая-нибудь?
Дверь открылась, и из дома вышел тот самый молодой, элегантный господин, которого Бронислав видел и управе. Румяный, со светлыми усиками, он направился в сторону управы, небрежно размахивая тросточкой с набалдашником из слоновой кости.
Бронислав нажал на дверную ручку, дверь была незаперта. Он вошел, постучал и, не дождавшись ответа, заглянул в комнату.
Васильев стоял у окна и смотрел на улицу.
— Иван Александрович...
Тот вздрогнул, повернулся. Он был так бледен, что Бронислав воскликнул: «Да вы больны, Иван Александрович!»
Гот словно бы очнулся, узнал Бронислава.
— Да, я болен,— ответил он как неживой.— Это пройдет... Мне нужен покой, вы простите.
— Но я же хочу вам помочь!
— Простите,— повторил Васильев тем же тоном,— мне никто не может помочь, только время. Только время, ясно вам? До свиданья!
Бронислав смотрел на него в изумлении.
— Уходите. Ваши кони уже отдохнули?
— Отдохнули.
— Тогда поскорее запрягайте и сматывайтесь в свои Старые Чумы от греха подальше, не оглядываясь на Удинское. Ну, до свидания. Мне что, вышвырнуть вас за дверь?
Бронислав повернулся и зашагал к выходу, но Васильев внезапно догнал его, схватил за рукав.
— Нет, так нельзя... Ты хороший парень, Бронек, но мне помочь не сможешь.
— Клянусь тебе, что...
— Тсс, не клянись! Ты сам член Боевой организации и понимаешь, что я тебе ничего не скажу. Не твое это дело... Давай только поцелуемся на прощание.
Он крепко обнял его, трижды поцеловал и открыл дверь.
— А теперь уходи!
Почти вытолкнул его на улицу и крикнул вдогонку:
— Сегодня же, сейчас же уезжай! И подгоняй коней!
Бронислав был потрясен — Васильеву угрожает смерть, Васильев взялся совершить покушение на исправника или губернатора, это ясно, а он ему, действительно, ничем помочь не может.
За обедом он был так молчалив и угрюм, что хозяин спросил, не случилось ли чего.
