— Не так уж и мало, — сказал священник.
Вошел еще один человек с выпуклым лбом.
— Что за чертова работа выпала на нашу долю? — сказал генерал. — Когда я смотрю на человеческое лицо на улице или в кафе, то невольно отмечаю особенности строения черепа. Вы меня понимаете? Очень часто на плечах у людей я вижу не головы, а черепа. Что же это за чертова работа, а?
— Простите, но мне сдается, вы пьете несколько больше, чем нужно, — участливо сказал священник и посмотрел на него. Серые глаза священника напоминали генералу экран телевизора, стоявшего в конце зала. Словно телевизор, который никогда не включают, подумал генерал.
Он принялся разглядывать прозрачную рюмку, вертя ее в руках.
— А что мне, по-вашему, делать? — спросил он нервно. — Что вы мне посоветуете? Может быть, мне позировать перед фотоаппаратом, чтобы потом, когда вернусь, показывать жене фотографии? Или завести дневник и записывать интересные случаи? Что скажете? А?
— Я не говорил ничего подобного. Я только сказал, что вы много пьете.
— А мне непонятно, почему вы не пьете. Просто странно.
— Я никогда не пил спиртного, — сказал священник.
— Тогда странно, почему вы не начали пить сейчас. Пить каждую ночь, чтобы забыть увиденное днем.
— А зачем мне забывать то, что я вижу днем? — спросил священник.
— Потому что у нас одна родина с этими несчастными, — генерал ткнул пальцем в свой портфель. — Вам их не жалко?
— Не оскорбляйте меня, — сказал священник. — Я тоже патриот.
Генерал улыбнулся.
— А знаете что, — сказал он, — я заметил, что наши разговоры напоминают скучные диалоги современных драм.
Священник тоже улыбнулся.
— Ничего не поделаешь. Так или иначе любые разговоры напоминают отрывки из драм или комедий.
— Вам нравится современный театр?
— В общем, да.
Генерал посмотрел ему в глаза.
— Бедные мои солдаты, — сказал он неожиданно, словно проснувшись. — У меня болит душа за них. Словно я подобрал чужих брошенных детей. Таких детей иногда любят сильнее, чем своих. Что я могу сделать для них? Как отомстить?
— И у меня болит душа, — сказал священник. — Она просто выжжена ненавистью.
— Мы бессильны, несмотря на все наши списки и протоколы. Мы бредем и бредем вслед за их смертью. Выискиваем их по одному. Как могло случиться такое?
— Судьба!
Генерал кивнул.
Опять словно в драме, подумал он.
Этот священник, похоже, сделан из металла. А все-таки очень любопытно знать, насколько стоек он был с очаровательной вдовой полковника, пробормотал он про себя, не сводя глаз с его лица. Он попытался представить, как мог себя вести священник с такой женщиной, как она, как он снимал свое черное одеяние… Священник ей действительно нравился или это был просто флирт? Если между ними что-то было… А какое мне дело, в конце концов?
