Вот где он разгулялся! Он почувствовал, что, наконец, понял структурную матрицу своей жизни. Он покорил вершины медицины, а вместе с ними и моральные вершины. Он женился на красивой и преданной женщине, у них родилась обожаемая черноглазая малышка с модным французским именем. Он сладострастно пронзал богемную скульпторшу и ядреных медицинских работниц. И вот теперь главный приз! Величайший синтез его эмпирических опытов: Булл. Булл-мужчина, Булл-женщина, Булл-пизда… Но можно ли ему доверять? Пораженный внезапным сомнением, Алан отдернул ногу от педали газа. Машину повело, и он чуть не столкнулся боком с грузовым фургоном.
Остаток пути до Уинкантона был отмечен метаниями между радостным ликованием и полным раскаяния страхом. Понимание, что интрижка с Буллом может плохо кончиться, почему-то разом усиливало чувство вины перед Наоми и Сесиль. Они на время перестали быть статистами, элементами декораций в его театре теней, его частном кинематографе. Наоборот, они стали ужасающе четко очерченными личностями со своими чувствами, скучными, дурацкими душонками, за которых он, будто он не сверхчеловек, а тряпка, чувствовал себя ответственным.
Теперь все сосредоточилось на следующем рандеву с Буллом. Все дороги его чувств вели в Бексхиллна-море.
Булл заснул сном праведно оттраханного, низко примяв измученные пружины матраца. Во сне Булл принимал весьма артистичные позы и смотрелся как барельеф. Одна рука отброшена назад, другая вбок, прямо как эстакада Вестуэй. Временами его веки подергивались игрой бессознательного, и он похныкивал, прижимая к мягкой груди воображаемый мяч для регби. Иногда в глубоком сне ноги как одержимые начинали крутить воображаемые педали и сгибались так, что оба его половых органа оказывались в непосредственной близости друг от друга.
Мигающая подсветка, освещавшая по ночам рога пятнистого оленя на фронтоне «Пятнистого оленя» давно уже перегорела, и сквозь сетчатые занавески сочился бледный рассвет, когда Булла разбудил треск и звон телефона в прихожей. Он выругался и грубо откинул одеяло, как будто оно ворвалось в квартиру и набросилось на него спящего.
Булл прошлепал по коридору, ударяясь о стены, и присел на корточки возле чертовой звонилки.
— Алло? Джон? Надеюсь, я тебя не разбудил? — Это был его шеф, бесплодный эстет, который издавал журнал Get Out! и, что еще хуже, пытался его редактировать.
— Мм… нет. В общем… да. Все равно я собирался вставать.
