— Кажись, их там трое, а не двое, — шепотом предупредил Гаврила. Сергей кивнул. Трое так трое, на месте разберемся, промахиваться тут негде, а в барабане семь патронов, столько же в самодельной медной обойме-скорозаряднике, да плюс еще четырнадцать в правом кармане.
Чуть приоткрыв дверь, молодой царь глянул в полутьму комнаты. Так, вот эта спина явно принадлежит Остерману. Толстый он, зараза, отожрался на высокой должности так, что почти закрывает стоящего за ним. Кажется, это Ушаков. Третьего не видно, значит, он справа.
Остерман начал оборачиваться, что означало — тянуть больше нельзя. Новицкий рванул на себя дверь, сделал шаг вперед и тут же отпрыгнул метра на полтора влево, одновременно поворачиваясь направо. Первая пуля — незнакомцу, именно потому, что неизвестно, кто он такой и на что способен. Ба, да это же Дмитрий Голицын! Но все равно, ствол уже смотрит в его сторону, не вертеться же теперь попусту туда-сюда.
На физиономии так и не состоявшегося автора "кондиций" только начало проявляться изумление, как негромко хлопнул выстрел. Сергей стрелял с самовзвода — промахнуться на таких дистанциях все равно невозможно. Тело Голицына еще не успело осесть на пол, как второй хлопок поставил точку на всех вариантах будущей карьеры Андрея Ушакова. Оставшийся на ногах Остерман с ужасом глядел на толстый глушитель, не понимая, что это такое, но явно догадываясь, что следующий "хлоп" будет последним звуком в его жизни.
Сергей стянул с головы шапочку-террористку и предложил:
— Андрей Иванович, достань-ка ты свой пистолетик, только осторожно, без резких движений, а то не дай бог у меня палец на спусковом крючке дрогнет.
Вице-канцлер громко икнул. Судя по его физиономии, он ожидал увидеть кого угодно, но только не императора.
— Шевелись, пока мне ждать не надоело, — поторопил своего учителя молодой царь.
Остерман начал судорожно дергать за отворот камзола, оборвал три пуговицы, но пистолет все равно застрял. Новицкий шагнул вперед, помог извлечь оружие, взвел сначала один курок, потом второй.
— Опять без пороха на полках, — попенял он Остерману, — где там у тебя, доставай и подсыпай.
— В…в-ваше… ик… ство, я его не взял с собой…
— А как же ты стреляться собирался? Ну прямо дитя малое, сам ничего без царя не можешь.
С этими словами Сергей отошел к столу, быстро перезарядил две каморы в барабане своего револьвера, потом достал маленький картонный тубус с порохом, подсыпал его на обе полки остермановского пистолетика и защелкнул крышки. По идее, игрушка теперь стала готова к стрельбе. И смотрела она дырками своих стволов прямо в лоб Андрею Ивановичу.
