Почему и когда у Лёки стали резко портиться отношения с матерью, она толком не запомнила. В память врезался один неприятный случай.
Мать взялась рассказывать со свойственными ей пафосом и аффектацией:
— Я помню, как впервые увидела цветущий абрикос. Такой запах!.. Он заставил меня забыть обо всем! Я не могла оторвать глаз от цветущих абрикосов! Это словно изменило меня. Я стала совершенно другой и никогда не смогу забыть чудесную картину.
И Лёка вдруг посоветовала:
— Надо было надеть противогаз!
С минуту мать сидела в полном шокинге последней степени. А потом жутко разоралась…
Как это Лёка додумалась такое брякнуть?!
— Куда мы сегодня опаздываем? — спрашивала каждое утро полусонная Лёка у матери.
Мать отмахивалась и торопливо складывала необходимые вещи, причитая по обыкновению, что они опять не успеют вовремя. Она не обладала солдатским умением собраться за три с половиной минуты по тревоге, а потому вечно ковырялась с одеваниями и сумками и постоянно куда-нибудь с Лёкой опаздывала. И было куда — мать водила Лёку на английский, на хореографию, в студию рисования и на музыку.
А еще был соседский мальчик Гоша. Гошка, Гошенька…
— Мы тут с мамой купили комбайн, — сообщила ему как-то Лёка. — Ты знаешь, что такое комбайн?
— Конечно знаю! Он косит…
— Угу! «Косит»… Ну, ты выступил! Чтобы он нам дом скосил, да?! Комбайн — это аппарат для кухни, который взбивает!
Гоша удивился.
— Кто тебе подарил эту куклу? — изумленно спрашивает мать.
— Мальчик.
— Какой еще мальчик?
— Ну, просто мальчик… Обыкновенный… Гоша… Он рядом живет…
— Он за тобой ухаживает?
— А что значит «ухаживает»?
— Дарит кукол.
— Не кукол, а только одну куклу, — уточняет Лёка. — Это называется «ухаживает»? Как за больной? Почему?
Мать не отвечает. Смотрит пристально…
— А зачем ты пришла ко мне? — рассеянно спросил маэстро.
Хороший вопрос… И на него надо найти хороший ответ… Какой?
А главное, понравилось ему, как она пела, или нет? Лёка гадала, нервно и напряженно. Понравилось или нет…
— Чтобы вы помогли мне пробиться! — нагло заявила она. — Как любил говаривать наш первый господин президент дядя Миша, главное — начать, а потом углубить, а дальше — процесс пошел. Чудесная философия!
Нахальства ей не занимать.
— Вот как… Гм-м… — Маэстро окинул нее беглым взглядом. — Ко мне все приходят именно за этим. Но далеко не у всех хватает честности в этом признаться.
Смотри-ка, считает меня честной… Неплохое начало…
— А сколько тебе лет, откровенная детка?
