Элин улыбнулась:
— Ну, не сразу. Вчера вечером он очень рассердился на меня за то, что я рассказала тебе о принцессе Софи. Но мне удалось убедить его, ведь Оноре представляется великолепная возможность заполучить тебя в мужья. — Она рассмеялась и добавила: — А еще я очень ловко усыпила его бдительность, заметив, что между мной и тобой и быть ничего не может, поскольку я очень холодная женщина, в чем он и сам не единожды упрекал меня.
Продолжая тихонько смеяться, она потянулась к герцогу и страстным шепотом, от которого, казалось, раскалился воздух, проговорила:
— А ты считаешь меня холодной, Ульрих?
Не успела она договорить, как герцог схватил ее, и их уста слились в поцелуе. Через несколько секунд они оба уже полыхали таким яростным огнем желания, что позабыли обо всем на свете…
На следующее утро, когда Онора позвонила Эмили, служанка явилась к ней в спальню с двумя газетами в руках и положила их на кровать.
— Вы только почитайте колонку «Дворцовые новости», мисс, — сказала она. — Я принесла вам газету, пока его светлость еще не спустился к завтраку. Думала, вам непременно захочется ее увидеть.
Оноре не было необходимости спрашивать, о чем говорит горничная. Вчера вечером, когда она ужинала вместе с дядей и тетей, те рассуждали исключительно о помолвке.
— Я полагал, ты дашь мне просмотреть объявление, прежде чем пошлешь его в газеты, — недовольным тоном заявил граф жене, входя в гостиную перед ужином.
— Прости, дорогой, я не думала, что тебя это заинтересует, — ответила Элин. — Но не беспокойся, я все написала правильно.
— Надеюсь.
Увидев, что в гостиную входит Онора, граф улыбнулся и, протягивая руки, произнес:
— Ну как поживаешь, моя дорогая? Счастлив видеть тебя после столь долгой разлуки.
Его голос звучал настолько тепло, а сам он был так похож на папу, что Онора со всех ног бросилась к нему.
— Как я рада вас видеть, дядя Джордж! — воскликнула она, целуя его в щеку.
— Ну-ка покажись, какая ты стала! — проговорил граф, оглядывая ее с головы до ног. — О, да ты превратилась в хорошенькую юную леди! Твой отец, будь он жив, гордился бы тобой.
— Надеюсь, дядя Джордж. Вы ведь знаете, как он не любил некрасивых женщин.
Дядя расхохотался:
— Что верно, то верно! Я всегда считал, что мы с братом умудрились жениться на двух самых красивых и очаровательных женщинах в мире.
Онора была согласна, что в отношении мамы все это верно, а вот тетю если и можно назвать красивой, то уж никак не очаровательной. А если быть откровенной до конца, ей она очень не нравилась.
