Девушки занимались рисованием, французским, немецким и итальянским языками, игрой на фортепьяно, учились ездить верхом, а самое главное — танцевать.
Эти школы обычно располагались на территории монастырей и находились в ведении монахинь, но большинство учителей были людьми светскими и высокообразованными.
Когда боль от потери отца немного притупилась и Онора мало-помалу перестала скучать по дому, уроки заполнили всю ее жизнь, и она с упоением погрузилась в мир науки, понимая, что все, чему ее обучают, пойдет ей лишь на пользу.
Она хорошо запомнила слова отца, который неустанно повторял ей:
— Ради Бога, моя девочка, учись находить другие темы для беседы, помимо своей особы. Хорошенькое личико иметь, конечно, неплохо, но помни, что мужчине быстро надоедают губки, способные молоть лишь чепуху, какими бы прелестными они ни были.
Онора тогда рассмеялась, чего отец от нее и ждал, но в глубине души чувствовала, что он говорит серьезно.
После смерти мамы многие красивые женщины мечтали доставить отцу утешение, и Онора с интересом приглядывалась к ним. Она нисколько не ревновала отца, как сделала бы на ее месте любая другая девчонка. Ей было известно, что она занимает в его сердце особое место и никому не удастся его у нее отнять.
— Побыстрее подрастай, малышка, — говорил отец, — и мы с тобой отлично повеселимся, когда я стану вывозить тебя в свет. Только имей в виду, я буду следить за тобой в оба глаза. И не допущу, чтобы за тобой волочился какой-нибудь разгильдяй.
— А кого ты считаешь разгильдяем, папа?
Секунду подумав, Гарри Лэнг ответил:
— Думаю, если бы я не был твоим отцом, это определение можно было бы применить и ко мне.
— Ну что ты, папа!
— Но это действительно так. Ты должна держаться подальше от мужчин, которые хотят с тобой лишь поразвлечься, а также от тех, кому нужны лишь твои деньги и твое высокое положение в обществе.
— Ну ни того, ни другого у меня нет, значит, мне нечего бояться, — проговорила Онора.
— Верно, крошка. Но когда мужчины начнут увиваться вокруг тебя, привлеченные твоим хорошеньким личиком, помни, что эффектная внешность — это еще не все.
Видя на лице Оноры недоумение, отец пояснил:
— Мужчина должен любить тебя не за твою красоту, а за твой внутренний мир, как я любил твою маму. Она была для меня не только самой красивой женщиной, но и самой дорогой, родной и желанной.
В голосе отца прозвучали печальные нотки, и Онора поняла — он очень тоскует по маме.
— Я любил ее, — продолжал отец, — и нам никогда не было скучно друг с другом. Мы смеялись над одним и тем же и понимали друг друга с полуслова. А это, малышка, в семейной жизни очень важно.
