Они прошли к своим местам — в самом центре зала. Константин Константинович откинул сиденье для Дины и уселся сам. Он повернулся к Дине и посмотрел на нее с улыбкой:
— Итак, мы остановились на вашем стиле. Вы считаете, что женщина должна быть пунктуальной и обязательной?
— Я считаю, что каждый должен быть обязательным и пунктуальным, — ответила Дина, глядя прямо перед собой.
Она разглядывала проходящую мимо публику, новый — взамен старого плюшевого — расписанный красками занавес, стильные светильники: кинотеатр открыли после ремонта совсем недавно.
— А как же женские слабости, капризы? — не унимался Константин Константинович.
— Ну, кому нравится, пожалуйста.
— А вам не нравится.
— Мне нет.
— А что вам нравится?
— Мне?.. Естественность. И прямота.
— И как оно, получается так жить?
— Получается.
— Не тяжело?
— Наоборот, очень легко.
— Правда? — не переставая улыбаться, спросил преподаватель.
Но тут свет стал медленно гаснуть, запоздавшие зрители спешили занять свои места. Динин спутник близко наклонился к ее уху и сказал:
— Вы меня заинтриговали. Можно мы продолжим позже?
Дина повернулась к нему. На экране вспыхнул свет. Лицо преподавателя было совсем рядом в сгущающейся темноте, и сейчас оно выглядело особенно эффектно: правильные крупные черты лица, подчеркнутые боковым освещением, мерцающие блики в глазах, очень внимательный, но мягкий и волнующий взгляд, губы, приоткрытые в полуулыбке.
— Можно, — сказала Дина и отвернулась к экрану, но краешком глаза она видела, что Константин Константинович продолжает наблюдать за ней.
Тогда она спокойно посмотрела ему в глаза. Тот улыбнулся и устремил взгляд к экрану.
Они с трудом протиснулись в двери кафе, миновав шумную толпу желающих попасть внутрь. Даже поняв, что эти двое идут без очереди не по причине нахальства, а потому, что швейцар сделал им приглашающий знак, стало быть, места у них заказаны, — даже несмотря на это, страждущий народ не выказал энтузиазма, чтобы расступиться и пропустить счастливчиков.
Дина и Константин Константинович подошли к стойке гардероба, кавалер принял у дамы плащ, разделся сам и сдал вещи. Дина тем временем поправляла у зеркала прическу и увидела, как к ней приблизился преподаватель, тоже поправил свои роскошные волнистые цвета воронова крыла волосы, проведя по ним, как расческой, сперва одной пятерней, потом другой, одернул пиджак. Но при этом он смотрел в зеркало не на себя, а на Дину.
— Вы были так уверены, что я соглашусь пойти с вами в кафе? — спросила Дина, повернувшись к Константину Константиновичу.
