Но училась она в институте так себе, без охоты и старания. Кто как, а Дина-то понимала, что Римма отставала вовсе не потому, что была глупой. Просто это было ей неинтересно. А что ей было интересно — рисование, пение, чтение? — кто ж знает.
* * *
Дина залила кипяток в приготовленный Верой и Валей заварочный чайник, а Римма сказала весело:
— Привет! Я, как всегда, вовремя.
Вера, любившая съязвить по любому мало-мальски удобному поводу, не преминула это сделать:
— Да уж, как всегда, прямо к столу.
Римма, у которой явно было хорошее настроение, засмеялась:
— Ладно тебе, Вер! Сегодня посуду помою.
— Какая радость! — съехидничала Вера.
Римма не отреагировала на эту реплику, достала из сумочки плитку шоколада и положила на стол.
— Ой, чуть не забыла, вот, угостили! Даже кусочка еще не откусила!
Вера, похоже, решила добить Риммино, неизвестно с чего взявшееся, хорошее настроение:
— И кто же это тебя шоколадом подкармливает?
— Кто-то, — кокетливо-таинственно ответила Римма и принялась намазывать маслом кусок батона.
— Ктото Ктотович Ктотозашвили? — не унималась противная девчонка.
Римма посмотрела на Веру с недоумением, ее глаза наполнились слезами, она бросила недоделанный бутерброд на стол и выбежала из комнаты.
Валя робко выговорила Вере:
— Зачем ты так? Ты же знаешь…
Вера, чувствуя вину, но не желая ее признавать, огрызнулась:
— Не знаю. Лично мне лично она ничего не говорила.
— Я тебе говорила, — все так же робко, но укоризненно сказала Валя.
Дина поддержала Валю:
— Иди извинись.
— Не пойду. Подумаешь, цаца! Сама виновата — нефига дурой быть с такими, как этот.
Валя поднялась и вышла из комнаты. Вера, с детства усвоившая, что лучшая защита — это нападение, переключилась на Дину:
— А тебе-то Кокон автомат поставил за так или тоже клеит?
— Может, за так, а может, и клеит, — спокойно ответила Дина, не прерывая чаепития.
— Темни-ишь… Так клеит или за так? — не унималась Вера.
— Я бы на твоем месте пошла за Риммой и попросила прощения.
— А ты что, тоже про Римкин аборт знаешь?
Дина едва не поперхнулась бутербродом, но не подала виду, что ошарашена известием. Она выдержала паузу и произнесла медленно между глотками горячего чая:
— Знаю… не знаю… Какая разница… Главное, что ты… знаешь и колешь.
— А нефига… Сама дура, нашла с кем спутаться…
Открылась дверь, и вошли Валя и Римма. Вера, демонстративно прихлебывая чай вприкуску с шоколадом, воззрилась в окно.
* * *
Ближе к вечеру Дина достала из тумбочки зеркало, внимательно осмотрела свое лицо, протерла его кусочком ваты, смоченной миндальным молочком, запах которого так любила с детства, — у мамы было точно такое же, в такой же стеклянной бутылочке. Карандашом подправила брови и нарисовала стрелочки на верхнем веке. Потом раскрыла картонную круглую коробку с пудрой и прошлась белой пуховкой по лицу. Розовой помадой едва коснулась губ и принялась покрывать розовым перламутровым лаком ухоженные ногти.
