Здесь снова появляется какая-то тайна, тщательно скрываемая, но от этого еще более интригующая. Имеются глухие упоминания, что царевна Софья обвинила царицу Наталью в отравлении брата. После совершения этого злого дела целью Нарышкиной якобы было отстранение от власти болезненного Ивана и возведение на трон собственного сына. Нарышкины же, напротив, винили Софью, потакавшую чревоугодию царя Федора с целью сжить входящего в возраст царя со свету и править за недужного Ивана.
В обвинениях с обеих сторон фигурировал пирог с тутовыми ягодами.
Говорили, что Языков, Лихачевы и Апраксины столкнулся со сторонниками царевича Петра и уговорили угасающего Федора облегчить ссылку Матвеева и Нарышкиных. Утверждали наверняка, что молодая царица Марфа Апраксина слезно умоляла мужа вернуть Матвеева, своего крестного отца.
Вдовая царица Наталья вместе со своей партией деятельно участвовала в розыгрыше власти.
Предвидя кончину государя, многие знатные фамилии и духовенство во главе с патриархом Иоакимом уже готовили переворот для отстранения от законного наследования шестнадцатилетнего царевича Ивана в пользу десятилетнего Петра.
Нырышкины против царевны Софьи
Своей цели Наталья Кирилловна добилась. Боярами, военными чинами, высшими должностными и духовными лицами на царство «сей же час» по смерти Федора Алексеевича единогласно был избран несовершеннолетний Петр. Это был живой рослый мальчик с темными кудрявыми волосами и черными глазами. Секретарь шведского посольства Кемпфер описывал его так: «Лицо у него открытое, красивое, молодая кровь играла в нем, как только обращались к нему с речью» (по-видимому, он сильно краснел). «Своей живостью, быстрой реакцией, любознательностью Петр разительно отличался от вялого и болезненного старшего брата». Эта фраза встречается почти во всех источниках. Есть и более панегирические строчки: «Удивительная красота его поражала всех предстоящих, а живость его приводила в замешательство степенных сановников московских».
Наталья Кирилловна получала полномочия регентши. На ее сторону перетекали особо дальновидные царедворцы.
Но не такова была Софья, чтобы уступить власть.
Опору она находила в своих близких. Князь Василий Голицын и Иван Милославский вовсе не хотели отступить в тень худородных Нарышкиных. Сторону царевны держал и ученый монах, просветитель Сильвестр Медведев. Эти люди верили, что Софья способна на великие свершения, и открыто стали на защиту ее интересов.
