Дон Хиларио задыхался и вытирал со лба холодный пот.
— Так вот, сынок!.. — сказал он Пепито. — Возможно, я никогда не узнаю, что произошло, да это и неважно. Единственное, что я хочу, чтобы это больше не повторилось… И мне кажется, что тебя это касается больше всего. Вот тебе деньги, и поищи-ка ты себе другую работу. Я зла на тебя не держу… Иди себе подобру-поздорову.
С грустью снял Пепито куртку, положил её на прилавок и взял деньги. И когда мальчик был уже у двери, добрый человек протянул ему пару швейцарских булочек.
— На, возьми… Они свежие, сегодняшние…
Мальчик помахал ему на прощание рукой. На улице, как всегда, его поджидал Дракон. Пепито одну из булок отдал ему, а сам надкусил другую. Он был очень огорчён, а Дракон был уверен, что сегодня у них большой праздник.
Лето кончилось. Листья на деревьях стали золотисто-жёлтыми, потом они покраснели, по вечерам было прохладно. И главное, в школе начались занятия.
У ребят уже не было свободного времени, чтобы поиграть в футбол или порезвиться с Драконом.
Всё изменилось, кроме физиономии дона Хоакина.
— Ты знаешь, сколько дней осталось до окончания срока? — однажды утром спросил он у Пепито.
— Я не веду точного счёта…
— Тогда я посчитаю вместо тебя! Восемь!.. Восемь дней…
— Всего только восемь? — Никогда ещё восьмёрка не была так ненавистна мальчику. — Вы не могли бы подождать ещё несколько дней?
— Я и так слишком долго жду! Поэтому вы меня за дурака и принимаете! Я сказал: конец месяца — и точка. Не то я сам напомню твоей мамаше…
Пепито рассказал о своём разговоре друзьям.
— Теперь сколько ни старайся, вряд ли где-нибудь подработаешь… Ведь школа началась… уроки, — вздыхал Китаец.
…Дело было вечером. Они сидели во дворе и беседовали. Пепито, сидя на корточках, рисовал что-то палкой на земле.
— Ко всему ещё и донья Клара не заплатила маме за платье, — вздохнул он.
— Вот нахалка! А почему?
— Говорит, что платье её полнит…
— Мы можем ей доставить такое огорчение, что она сразу похудеет и постройнеет! — со злостью предложил Китаец.
— Деньги должны расти на улице, как деревья, — философствовал Курро. — Правда, тогда бы ни одного дерева не осталось на улице.
— Ребята! — Кике с восхищением посмотрел на Курро. — Такие мысли нужно записывать.
— Зачем записывать? — спросил Китаец. — Мой отец говорит, что пером ничего не заработаешь.
— Откуда он знает?
— Он писал стихи для камешков — это такие большие твёрдые конфеты, разбить их можно только молотком… их завёртывают в бумажки, на которых написаны разные стишки.
