Мой собеседник, очень убедительно мне снившийся, вошел в дверь моего номера (или сквозь дверь) и прямо с порога спросил, не размениваясь на всякие там приветствия и пожатия рук:
— Слушай, и тебе не стыдно?
Я сразу ответил, как прилежно выучивший урок ученик:
— Очень стыдно. Чрезвычайно. Но, боюсь, что ничего уже нельзя поделать — дело сделано, и обратного хода попросту не существует.
— Просто поразительно. Но мы можем еще попытаться все исправить. Твой гражданский и общечеловеческий, — тут он ухмыльнулся, — долг — оказать нам всяческое содействие. Иначе — такая удобная возможность будет упущена самым прискорбным образом.
— Ой, и не говорите. Просто ужас какой-то! Ладно, мне уже пора, поезд уходит. А судно ждать не будет, — вываливался в другой сон я.
— Ничего, молодой человек. Ты можешь успеть везде. Поговори со мной, — человек сел в кресло у окна, весь представляющий из себя один лишь силуэт. — Куда ты едешь?
Я попытался вспомнить, в какую страну мне нужно добираться, но все никак не мог, сколько бы ни напрягал память.
— Куда-то поеду. Посмотрю в билет — и узнаю. Или спрошу у людей. Везде ведь люди живут.
— Что ты узнаешь у людей? Название страны? Свою цель?
— Цель у меня одна: идти своим путем. А наименования государств я и так прекрасно помню.
— Ну-ка, ну-ка, блесни знаниями: кто где живет? — насмешливо пошевелился человек.
Я начал перечислять. Без запинки и колебания:
— В Африке живут африканцы. В Америке живут негры. В других странах они тоже живут. В Австралии — австралопитеки. В Китае — чайники. В Афганистане водятся афганские борзые. В Японии — японские городовые и япономатери. И только в Индии можно наткнуться на индюков, надутых и тупых…
— Молчать! — прервал меня мой собеседник. Он даже с кресла вскочил. Нервно заходил по комнате, всегда оставаясь, тем не менее, для меня лишь силуэтом.
— Я не хотел оскорбить Ваши гуманные чувства, — сказал я, кривя душой. Мне было глубоко наплевать на душевные травмы, которые я мог нанести своими словами этому субъекту. — С кем имею честь беседовать?
— Для тебя я — никто. Впрочем, для всех остальных людей тоже.
— Как же мне тогда к Вам обращаться? — удивился я.
— А никак. Обращаться буду я, если посчитаю нужным.
— Тогда считаю решительно невозможным вести дальнейшие разговоры в вежливой форме, — пожал плечами я. — Вали-ка отсюда, дядя. Во сне я могу биться, как лев. Так, что…
— Или, как берсерк? — скучным тоном спросил человек.
— Да. Точно. Как берсерк. Но мне нужно выспаться. Завтра последний праздник безделья. Так что — оревуар.
