Люська ушла спать, но источник алкоголя не иссяк. Закончились берега с вкусными и питательными закусками округ него. Для разухарившейся компании это был не повод прекращения своей деятельности. Запивали водичкой, заедали галетами из сухпая спасательного мотобота.
— Паша! — сказал Боря, делая головой слабые качающие движения, словно помогая своему взгляду сфокусироваться. — Ты, говорят, в морской пехоте служил?
— Было дело, — согласился штурман.
— А вот давай сейчас в спарринг с тобой встанем!
— Зачем?
Боря развел руками по сторонам, удивляясь этому недопониманию:
— Я с шести лет каратэ-кеокусинкай занимался.
— Молодец, — сказал Паша и запихал себе в рот сухую, как подошва, галетину.
— Точно! — обрадовался Леша. Как человек, имеющий за плечами двухгодичную воздушно-десантную подготовку, ему было бы любопытно посмотреть, как могут работать в паре сугубо гражданский Боря и морпеховский Паша. — Покажите, кто на что горазд.
— А я буду судья, — разливая по стаканчикам спиртное из бутылки без этикетки, вставил Иваныч.
— А Пров сказал: «Царю!» — сказал Пашка.
— Это как? — удивился каратист.
— Некрасов. «Кому на Руси жить хорошо», — провозгласил, как тост, штурман и поднял свою емкость. — Токмо здоровья для.
Все схватились за свои стаканчики и даже поднялись с мест. Последним, чуть покачиваясь, подчиняясь примеру, встал Пашка.
— Ну, Паша, выходи сюда. Сейчас мы покажем, какими грациозными могут быть поединки в исполнении настоящих мастеров, — не унимался Боря.
Пашка вышел на середину рубки: спереди локатор, сзади переборка и входная дверь, с обоих боков по пять метров свободного пространства. Боря встал перед ним и начал прыгать, махая руками и дрыгая ногами.
— Разомнусь чуть-чуть, — сказал он.
Пашка смотрел на все эти этюды бессмысленным взглядом и хотел, было, уже уйти обратно на свое место, но Боря встал в стойку и объявил:
— Я готов. Нападай!
— Зачем? — опять удивился штурман.
— Ты нападаешь, он защищается, — предложил Леша.
— Боря! Ты же наш, советский — проговорил Пашка.
— Вообще-то, украинский подданный. Ну, давай, нападай.
— Но родился-то в Советском Союзе?
— Ну, да.
— Значит, наш, советский. Я нападать на тебя не могу.
— Тогда пусть Борька атакует! — снова предложил Леша.
— Ладно, — кивнул головой Пашка. — Только тогда нам надо было в чистое белье переодеться.
— А это зачем? — развел руками перед Иванычем Леша.
— Солдаты перед боем всегда должны были в чистое переодеться, чтоб при ранении не произошло заражение крови. Старое белье — гарантированный сепсис, — неожиданно выдал боцман. — Понял, мамонт?
