— О Господи! Который час?
Половина восьмого. Два часа назад мне стукнуло тридцать. Точнее, час назад. Я родилась в другом временном поясе.
Декс вскакивает, собирает с пола одежду. Автоответчик дважды пищит, и связь с Дарси прерывается. Она звонит снова и говорит, что Декс не возвращался домой. Опять автоответчик прерывает ее на полуслове. Дарси звонит в третий раз и плачет: «Вставай и перезвони! Ты мне нужна!»
Начинаю выбираться из постели, потом соображаю, что голая. Сажусь и прикрываюсь подушкой.
— Боже, что нам делать? — Голос у меня хриплый и дрожит. — Ответить ей? Сказать, что ты здесь?
— О черт! Нет!.. He бери трубку — я сейчас... — Декс садится, надевает трусы и задумчиво потирает небритый подбородок. Я ощущаю болезненную слабость и начинаю плакать. Но это еще никому не помогало. — Рейчел, не реви, — говорит Декс. — Все будет хорошо.
Он натягивает джинсы, рубашку, спокойно и методично застегивается — словно это самое обычное утро. Проверяет входящие на мобильнике.
— Ч-черт... двенадцать неотвеченных, — равнодушно сообщает он, и только глаза выдают его тревогу.
Он садится на край кровати и утыкается лбом в ладони. Слышу его тяжелое дыхание. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Успокоившись, смотрит на меня.
— Ладно. Вот что мы сделаем. Посмотри на меня, Рейчел.
Я повинуюсь, по-прежнему прикрываясь подушкой.
— Все будет в порядке. Слушай внимательно, — говорит он, как будто разговаривает с клиентом в своем кабинете.
— Слушаю.
— Я скажу ей, что сидел в баре часов до пяти, а потом позавтракал с Маркусом. Никто ничего не узнает.
— А мне что сказать? — вопрошаю я. Никогда не умела врать.
— Скажи, что ушла домой. Скажи, что не помнишь наверняка, был ли я в баре, когда ты уходила, но что скорее всего я сидел там с Маркусом. Напирай на то, что тебе так кажется, но не увлекайся деталями. Вот и все. Договорились? — Он кивает на телефон: — И перезвони ей. А я позвоню Маркусу, как только выйду отсюда. Идет?
Я киваю, но, когда Декс встает, мои глаза вновь наполняются слезами.
— Успокойся, — говорит он тихо, но твердо. Он стоит на пороге, держась одной рукой за скоб ку ручки, другой поправляя волосы (довольно длинные — очень сексуально).
— А что, если она уже звонила Маркусу? — & спрашиваю я, когда Декс уже почти вышел, и добавляю уже самой себе: — Боже, какие мы подлецы,
Декс оборачивается и смотрит на меня с порога. Сначала мне кажется, что сейчас он сердито прикрикнет на меня, чтобы привести в чувство. Скажет, что это не вопрос жизни и смерти. Но его голос звучит мягко:
