Утром меня разбудил запах кофе. Я пошла в кухню и увидела там Наташу, разливавшую ароматный напиток в чашки.
– Доброе утро! – приветствовала я ее. – Как спалось на новом месте?
– Спалось! – кратко заметила она, хитро глянув на меня. – В отличие от тебя!
Я ответила ей самым невинным взглядом на свете, на что она только иронично хмыкнула. «Ох, и наябедничает она Ладе! – горестно подумала я. – Нужно будет сказать Виктору, что наши плотские утехи откладываются до тех пор, пока я не разберусь с этим делом. А жаль! Ну что ж, тем больше у меня причин завершить расследование как можно скорее».
– Ну, что? Пойдем после завтрака на пляж? – спросила я, и Наталья мгновенно напряглась.
– А может быть, лучше в бассейне искупаемся? – предложила она.
– Наташа! – укоризненно сказала я. – Давайте воспользуемся тем, что еще никто не знает, что мы здесь, и нормально отдохнем: поплещемся в море, позагораем, погуляем… Уверяю: как только вас начнут искать в Тарасове, мне тут же сообщат, так что пока вам ничего не грозит. Кроме того, в Абхазии с вами по определению ничего плохого случиться не может, потому что не тот Андрей Павлович человек, чтобы бросать слова на ветер. Я его неплохо знаю и отвечаю за него, как за саму себя.
В конце концов я ее уговорила, и после завтрака мы пешком отправились на пляж. Как и говорил Лекоба, охрану свою мы действительно не заметили, что на улице, что на море, хотя взгляд у меня наметанный. Постепенно Наташа успокоилась и расслабилась: она с удовольствием плавала, нежилась на лежаке в тенечке – солнце палило нещадно, и, пачкая подбородок соком, лопала огромные персики. На обед мы с ней пошли, когда уже все бока на жестких лежаках отлежали, а вечером отправились на набережную посидеть в кафе, полюбоваться закатом и подышать прохладным (относительно!) вечерним воздухом.
Наташа дрыхла в эту ночь, как убитая, а я, хоть и спала вполглаза, но тоже отдохнула. Причем спала я одна: предупрежденный мною по телефону Виктор не пришел, к счастью для меня правильно поняв и приняв мои объяснения.
Утром Наташа, обо всем догадавшись, извиняющимся тоном сказала:
– Кажется, я тебе поломала личную жизнь?
– Ничего страшного, – успокоила я ее. – Вот разберусь с вашим делом – и наверстаю упущенное.
Два следующих дня прошли так же, как и этот, – звонков из Тарасова о том, что кто-то ищет Наташу, не поступило, так что и волноваться было не о чем. Понимая, что ее никто не преследует, моя подопечная наслаждалась жизнью, отдыхала в свое удовольствие, возилась с малышами и начала даже присматриваться к недвижимости – Абхазия явно пришлась ей по вкусу. Побывали мы и в доме Виктора, который хотел показать Наташе, как хорошо можно обустроить обычный для Абхазии дом, где нас встретила его мать, почтенная седая дама в черном. Впрочем, к тому, что женщины там носят траур даже по самым дальним родственникам, я уже привыкла. Она угощала нас кофе, очень заинтересованно поглядывая на меня, – видимо, ей уже кто-то насплетничал о моих отношениях с ее сыном. Этот дом, мало того что был шикарно обставлен, так еще и напичкан самой современной бытовой техникой, явно с перспективой на будущую семейную жизнь его хозяина – вряд ли его мать стала бы всем этим пользоваться. Хотя, может быть, я и ошибалась, потому что они долго жили в Америке, где она могла и «осовремениться». Как мне потом шепнул Виктор, его матери я понравилась, хотя, честное слово, я не прикладывала к этому никаких усилий, да и не собиралась я производить на кого бы то ни было благоприятное впечатление.
