Тамерлан и Тамерлан | страница 9

– Хочу! – сказал юный Тамерлан, поднявшись со стула. – Слышите, я хочу это увидеть!

– Хорошо, сынок, – сказал монах, вставая. – Сделай то, что сделал для тебя твой отец.

Старик подошел к холодильнику, убрал оттуда изображения Железного Хромца и поставил иконку Пресвятой Богородицы «Владимирская».

– Встань на колени перед Великой Женой, которая победила непобедимого Тамерлана. Встану и я, как твой отец. И мы с тобой помолимся.

Старик тяжело опустился на колени, следом за ним неуклюже встал на колени юный Тимофей-Тамерлан. В комнате прозвучали первые звуки предначинательных молитв, потом «Господи, благослови! Пресвятая Богородица, спаси нас…» – юноша с трудом, свинцовой рукой, начертал на себе крестное знамение, упал на лоб без чувств и замер. Монах оглянулся на упавшего в обморок юношу и бесстрастно продолжал молитву.

Когда Тимофей пришел в себя, окна позолотил рассвет. Воздух в комнате казался чистым и ароматным, будто в лесу. Он огляделся, увидел по-прежнему стоящего на коленях монаха, который тихо-тихо повторял короткую молитву и перебирал пальцами левой руки узелки на четках. За полуоткрытой дверью, в кухне на коленях стояла старуха-тетка, опираясь локтями на табурет, обнимая руками старинный каменный крест, и беззвучно шептала свою молитву.

 В сердце, там где раньше в каменном мешке трепетал гнусный слякотный страх, – в сердце Тимофея поселилась тихая светлая радость.

– Скажите, отец Иоанн, той ночью, после явления Божией Матери, вы чувствовали то же, что и я?

– Примерно…

– Скажите, а почему там, в огне кричал и извивался, как змея, рядом с Умаром – бандит Аслан. Ведь он сегодня должен прийти ко мне.

– Видишь ли, Тимофей, когда ты мысленно попросил Пресвятую Богородицу спасти тебя… Нет, Аслан еще жив. Во всяком случае телесно. Но его арестовали, скоро осудят на пожизненный срок, а в тюрьме он умрет.

– Откуда ты знаешь! – не веря своим ушам, радостно воскликнул Тимофей.

– Оттуда же, откуда ты узнал о судьбе отца и печальной участи твоих врагов. Бог нам с тобой открыл.

Монах говорил очень тихо, видимо устал, но каждое слово капало в сердце юноши каплей горячего воска, всё более и более расплавляя камень и воспламеняя свет. Монах смотрел на лицо Тимофея и сам едва заметно улыбнулся, прошептав себе под нос: «Надо же, шестьсот лет вижу это преображение и каждый раз радуюсь как малое дитя».

  

– Тимош, сынок, ты видел в какой славе пребывает твой отец…

– …Да, это так красиво! У него такой роскошный дворец, будто из золота и бриллиантов!