Дяденька даже в ладоши ударил:
— Ну, добрый конь!
А Моргунов, став на середине «манежа», только поворачивался за конем да подыгрывал губами очень похоже на трубу: тру ту-ту, тру-ту-ту! Потом скомандовал:
— Галопом ступай!
И Карий немедля перешел с рыси на короткий веселый скок.
— Ну, спасибо Петруше Минину! — сказал Семен Степанович и, поднявшись со скамьи, спросил: — Не робеешь, крестник?
— Нет, — ответил Сергей твердо, но почувствовал, что у него под ложечкой захолонуло.
— Будем, Ермоша, сажать рекрута, — приказал дяденька.
— Стой! С коня долой! — крикнул Моргун и заиграл губами другой напев.
Карий тотчас перешел на рысь, на шаг и остановился.
— Гляньте, ваше высокоблагородие, так ли стремена пригнал?
Дяденька поднял Сергея, посадил на седло и всунул носок его в стремя.
— А ну, привстань! — скомандовал он. — Положено, чтобы твой же кулак стойком под тебя на седло лег. Дай руку! Вот так… Теперь заучи навсегда, как «Отче наш»: садиться и слезать с коня надобно с левой стороны, иначе сабля мешать станет. Левой же рукой держат поводья, а правая для оружия — сабли, пистолета, пики в бою, и шляпу перед начальством ею сымают, когда рапорт отдают. Запомнил? Второе — посадка… Привыкай сразу колени прижимать плотно, вот так, — крепче, как можешь только. И носки вовнутрь. Живот в себя втяни. Туда, туда его подбирай! Чем с утра тебя Ненила набухала? А корпус отваливай назад. Ну, пока все. Начинай, Ермолай Федорович.
— Шагом! — скомандовал Моргун.
И Карий переступил раз, другой, пятый.
— Рысью!
И конь, фыркнув, устремился вперед. Сергея так трясло, что забыл все наставления дяденьки.
— Колени крепче к коню! — кричал Семен Степанович, бежавший рядом, положив руку на заднюю луку седла. — Не трясись, как мешок на возу, поднимайся на стременах через шаг… Видел, как я езжу? Раз-два, раз-два…
— Галопом ступай! — скомандовал Моргун. — Тру-ту-ту, тру-ту-ту…
Карий тряхнул головой и поскакал. Сергея бросило вперед, он ухватился за гриву.
— Ноги, ноги жми! Корпус назад! — кричал дяденька, уже стоя около Моргуна посреди круга.
— Я жму! — отвечал Сергей, едва дыша, силясь откинуться от гривы и после нового толчка снова припадая к ней.
Так начались уроки езды, повторявшиеся каждое утро по часу. Уже со второго дня у Сергея ломило поясницу и ноги, но это было пустое перед тем, как потом стала саднить стертая седлом кожа. Он ходил прихрамывая и плохо спал по ночам, хотя с вечера Моргун мазал болячки какой-то пахучей мазью, приговаривая: «На службе не без нужды», «Где наука, там и мука» и еще что-то в столь же утешительном роде.
