Краудер вдруг понял, что ему неинтересно, какие выводы сделает из этого разговора Хью.
— А почему вы назначили ему встречу ночью и вдали от дома?
— Вероятно, надеялся, что ночь будет хорошей, — с усмешкой ответил Торнли.
— А владелец лавки, господин Кратрайт, сумеет опознать тело?
— Полагаю, они знали друг друга. Джошуа встретился с ним в Лондоне и нанял от моего имени. Я попрошу его обратиться к коронеру.
Кивнув, Краудер направился к своей лошади. Хью вздернул подбородок.
— К этому вас побудили дамы из Кейвли, я полагаю. — Краудер различил раздражение в голосе капитана. — Какое счастье для вас! Будьте осторожней, сэр. Это отвратительное, бесцеремонное семейство. Стоит навестить их более двух раз, и вся округа начнет судачить, что вы просили руки младшей. А старшая — мегера и притом синий чулок, все признают это. Похоже, коммодор счастлив, что смог оставить ее на суше и уйти в плавание один. Вероятно, вдали от дома он находит женщин, лучше знающих свое место и занятия.
Счищая с кончиков пальцев останки сорванного цветка, анатом медленно обернулся к собеседнику.
— Я слышал, многие разочарованные мужчины находят утешение в вине и злословии. Вы служите тому хорошим примером. Хотелось бы знать, беды ли привели вас к нынешнему состоянию, или, напротив, ваше поведение навлекло на вас несчастия.
Самое худшее состояло в том, что слова, огласившие вечерний воздух, были сказаны почти бесстрастно. Даже о собаке не всякий дворянин высказался бы столь холодно. Краудер продолжал наблюдать страдание, которое они причинили Хью. Даже в относительной тьме он заметил негодующий румянец, вспыхнувший на здоровой щеке молодого человека.
— Вы желаете, чтобы я спросил имена ваших секундантов?
Краудер почувствовал, что улыбается. Вот к чему привело расставание с анатомической комнатой, подумал он, к раскрытым секретам, убийствам, дуэли, пропавшим сыновьям и погибшим детям… Нужно было плотнее запирать двери.
— Если вы желаете драться, Торнли, я, разумеется, встречусь с вами. Однако должен предупредить — моя рука тверда на рассвете. Сомневаюсь, что вы можете сказать о себе то же самое.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
— Черт бы вас побрал, Краудер! — прошептал Хью. Он резко дернул за поводья, разворачиваясь, и помчался назад, в направлении замка Торнли.
Краудер снова вывел лошадь на тропинку и, охнув, уселся верхом. Он поглядел вверх, на первые звезды, что зажигались над головой. Так тому и быть, решил анатом, нужно двигаться туда, куда нас повлекут приметы. Проводящие пути организма указывают нам источники и первопричины, так же и пролитая кровь приведет нас к самой сути дела. Краудер уже свернул с пути, по которому его направил сквайр. Теперь он хотел понять, куда придет, и, если семейство из Кейвли вынудят расплачиваться за любопытство, — быть по сему. Это станет им уроком, а госпожа Уэстерман, похоже, жаждет получить новые знания. Анатом снова вспомнил Хью — искаженное шрамом лицо и мертвый глаз — и задумался: так ли сильно, как кожу, пометил дьявол его душу? Семейство из Кейвли-Парка когда-то любило его, а теперь хозяйка радуется, наблюдая, как он убивает себя выпивкой. Краудер подстегнул лошадь.
