— Зачем?
— Откуда мне знать?
— Но ты понимаешь, что вокруг Гришки затевается что-то нехорошее, темное?
— Конечно. Недаром устроили все это представление с портретом.
— Значит, «Обелиск» — преступная организация. А Карташов — следователь прокуратуры, работает на преступников. Почему?
— Самое простое объяснение — деньги. Но дело, конечно, не в одних деньгах…
— Вот мы и доказали его коррумпированность!
— Ничего мы не доказали. Доказательства — это материалы, документы, фотографии… Где мы это возьмем?!
— Надо действовать! Посоветоваться с юристами, нанять адвоката, детектива. Профессионалы лучше нас знают, что делать.
— Никто не захочет собирать компромат на следователя прокуратуры. Карташов сухим выйдет из воды, а агентство получит крупные неприятности.
— Ну хорошо, давай попробуем с другого конца. Соберем компромат на Иннокентия и докажем его связь с Карташовым!.. Одним словом, нужно попробовать распутать сеть, которую «Обелиск» плетет вокруг Гришки… И если все удастся, Карташов сам не захочет иметь никаких дел с тобой!
Карташов — шантажист и преступник! Вывести бы его на чистую воду!.. Раньше меня тоже посещали подобные мысли, только я гнала их от себя. Разве по плечу такое одинокой, сломленной жизнью женщине, без сил и средств? Но если этой женщине протянет руку мужчина…
— И все-таки я не верю, что мы сможем победить его…
— Увидишь — сможем! — Саша улыбнулся. — Предлагаю выпить шампанского за начало боевых действий!
Мандарины, шоколад, шампанское — миллионы людей ассоциируют это с Новым годом. Для меня сегодня наступил новый год. Не год — эпоха, эра… Тягостное существование уходило в прошлое, уступая место новой полноценной жизни, в которой будет все: смысл, борьба, любовь и свобода.
— Лиза, а ты думала обо мне?
— Думала, конечно. Но знаешь, каждый раз мне становилось так грустно! Грустно даже не то слово — беспросветно. И если бы еще вчера мне кто-то сказал, что между нами будет что-то такое…
— Но теперь, я надеюсь, ты не сомневаешься — будет все!
Нет, я не сомневалась… Еще с той минуты, когда, стоя у мольберта, Саша неловко обнял меня. А может, и раньше, когда он, пораженный Гришкиным искусством, всматривался в мое лицо…
Но если уж совсем быть честной, я догадалась обо всем в тот момент, когда, сидя в пробке, мы решили ехать к нему домой. Ах, какое счастье быть честной! Сняв трубку с висящего на стене телефона, я стала набирать номер своей квартиры. С первого гудка отозвался муж:
