Русская Япония | страница 43
Надежды Унковского и его офицеров на помощь городского начальства полностью оправдались. Как и в Хакодате, власти Нагасаки с уважением относились к морским офицерам, отдавая им явное предпочтение перед иностранными предпринимателями. Они удивлялись, что среди русских, прибывших в Нагасаки, совсем нет коммерсантов. Губернатор Нагасаки всячески поддерживал русских моряков, принимая командира по первой его просьбе. Во многом это было связано и с огромным авторитетом у японцев адмирала Путятина. Как писали современники, «благоразумными распоряжениями, справедливыми требованиями и приветливым, скромным, но вместе с тем твердым и настойчивым своим обращением граф приобрел доверенность и расположение японцев; все его подчиненные старались подражать ему в этом по мере возможности». Простой народ Нагасаки долго еще распевал шуточную песенку о Путятине под названием «Бура-бура-бус и» (Песня о Колобке). Он заходил в Нагасаки трижды за короткий период 1853–1854 гг., когда японцы почти не знали иностранцев, и все они вызывали огромное любопытство у местного населения.
К храму Госиндзи вверх по горе вела широкая каменная лестница. На верхней ступени был установлен длинный флагшток, на котором развевался русский флаг, хорошо видимый с ближайшего рейда. Около него стоял часовой с ружьем. За воротами находился домик для полицейского и переводчика, нужда в котором возникала постоянно. Полицейскому поручалось следить за русскими и не допускать недоразумений при общении их с японцами. Очень быстро он подружился с моряками и превратился в чиновника особых поручений при капитане.
Так в Нагасаки появилось первое русское поселение. У японцев были определенные опасения, что 400 хорошо вооруженных людей могут вызвать беспокойство у ряда горожан. Чтобы рассеять сомнения, через неделю после переезда офицеры решили устроить торжественный ужин, пригласив на него городские власти и голландцев. Готовились к приему тщательно, даже задумали осветить по-особому храм и произвести фейерверк. Правда, возникло затруднение с приглашением губернатора, который не имел права покидать свою резиденцию после захода солнца, но по этому случаю решили нарушить традицию.
«Итак, два японских губернатора и двадцать старших чиновников города, — писал К. Ф. Литке, — обедали по-европейски у русского капитана. При провозглашении тоста за здравие Русского и Японского императоров были произведены салюты из горных единорогов, стоявших на малом дворе. Обед продолжался долго; гости были веселы и разошлись поздно вечером, забывши, по крайней мере, наружно, и привычки, и старые обычаи свои; бенгальские огни сопровождали их до самой пристани».
