Даже если папаша покупал какую-то вещь, которая при ближайшем рассмотрении оказывалась жуткой ерундой, он продолжал ею пользоваться. Из всего, что он носил, я вспоминаю перстень с печаткой. На вид он был сделан из блестящего золота, а в торце — именная печать. Выглядел он очень дешево — вульгарная, никуда не годная подделка.
Как только папаша купил этот перстень, он стал с нетерпением ждать почтальона. Когда приходили с почты с посылкой или с заказным письмом, он тут же выскакивал в прихожую и говорил: «Печати у меня нет, так что поставлю печать вот этим». Потом с довольным видом вытаскивал перстень и ставил отпечаток. Если мамаша хотела достать свою настоящую печать, он по-настоящему сердился и кричал: «Когда тебе будет нужна печать, всегда зови меня!»
Каждый раз, когда он отправлялся выпить в «Синония», то обязательно надевал перстень. Правой рукой держал стакан с сакэ, а левую как-то неестественно выворачивал. Все для того, чтобы тот, кто сидел рядом, видел этот перстень. Папаше ужасно нравилось вести с постоянными посетителями разговоры вроде:
— Эй, Кику! Какое у тебя отличный перстень! Дорогой, наверное?!
— Ну да, а как ты догадался?
Один раз он очень удивил хозяина «Синония», попросив у него квитанцию, мол, готов поставить на ней печать. Вообще-то папаша ни разу в жизни не видел, как выглядит квитанция. А хозяин помолчал немного и говорит: «Вообще-то это я выдаю квитанцию и ставлю свою печать».
Услышав это, папаша начал чесать затылок, и вообще все это походило на плохую комическую сценку «мандзай».[15]
День, когда в нашем доме появился телефон, я тоже вспоминаю как комедию. Наша семья была бедной, но почему-то мы купили и телевизор, и телефон гораздо раньше, чем многие другие люди, жившие по соседству. Итак, телефон установили, и папаша просидел перед ним несколько часов подряд.
Потом он почувствовал, что ноги у него затекли и начал сердиться, мол, странно, что никто до сих пор не позвонил. Хотя он никому не сообщил наш номер, так что, само собой разумеется, никто и не мог позвонить. Но папаша уже начал нервничать. Делать было нечего, и брат поехал на велосипеде к вокзалу и оттуда позвонил домой.
Когда раздался звонок, мамаша сказала, чтобы он быстрее подошел к телефону. Папаша снова рассердился и говорит:
— Ты издеваешься, что ли?! С чего это я должен брать трубку, дура набитая!
Наверное, в этот момент он вдруг запаниковал. Когда он все-таки взял трубку, то вдруг заорал:
