В калечное юное тело, где в корчах бугрится война,
В румяную, у “Метрополя”, девчонку, что вышла на съем,
И в белое снежное поле в гудящем молчанье немом…
И понял я: больше не будет ни ругани, ни автобаз,
А будут любимые люди ночами молиться за нас!
А будут веселые бесы меня и моих сыновей
Кружить над полями и лесом, над призрачным миром людей!
Над острой рекой ледяною, что режет ржаной, земляной!..
…Над бедной моею женою, что рядом лежит за стеной.
