все, на что был способен Джонатан, — это спрятаться в тень за стоящим пикапом.
Машина медленно въехала на незаасфальтированную аллею, и под колесами захрустели камешки и гравий. Свет фар слепил глаза Джонатана, которые еще не отвыкли от часа синевы, как и все остальное тело. Он почувствовал во рту вкус крови. Боль пульсировала в такт с бешеным сердцебиением. Ну вот, допрыгался. Похоже, прокусил губу.
Когда машина проехала мимо, Джонатан, хромая, выбрался из укрытия и присел на корточки, разглядывая под красным взглядом задних огней ее номер. Метнувшись обратно в тень, он повторил его несколько раз, будто одно из заклинаний Десс.
Звук утих, и Джонатан позволил себе вздохнуть с облегчением. Хотя бы этот тип уехал, и хорошо. И вообще, он ведь всего лишь подглядывал.
Но зачем? Джонатан был совершенно уверен, что никто, кроме полуночников, не знает о тайном часе. Молчание стало негласным уговором пятерки ребят, каждый из которых был способен проживать время синевы.
Но этот человек пытался что-то выяснить. Какова вероятность того, что это просто совпадение? А вдруг он несет угрозу?
Джонатан двинулся по аллее, припадая на здоровую ногу. У него будет полно времени, чтобы поразмыслить обо всем по пути домой, пусть даже одновременно придется беспокоиться о том, как не задубеть до смерти и не наткнуться на Сенклера. Шериф и правда имел на него зуб после той облавы, когда их с Джессикой задержали за нарушение комендантского часа. А сегодня к тому же снова суббота — не лучшее время для стычки с Сенклером. Джонатану совсем не хотелось провести две ночи в тюряге, отскакивая от стен во время тайного часа в ожидании утра понедельника.
Он доковылял до конца аллеи, осторожно выглянул из-за угла и только потом шагнул за поворот. Ни машины, ничего.
Джонатан оглянулся на дом Джессики, который уже остался далеко позади. В ее окнах все еще горел свет. Она, наверное, перепугалась до чертиков и бегает от окна к окну, пытаясь узнать, кто там прячется в кустах.
Джонатан вздрогнул, подумав о том, что есть возможность избежать холодной дороги домой. В выходные отец вряд ли заметит его отсутствие, а у Джессики на полу наверняка теплее, чем в какой-нибудь канаве. А уйти можно спозаранку, пока еще никто не проснулся.
Помнится, Джессика звала его к себе. Она хотела ему что-то показать. А может, просто побыть с ним в безопасном уединенном месте. Они сегодня почти не целовались.
— Черт, — тихо вырвалось у Джонатана.
