— А ну уймись, — одернул его Хенрик, не отрываясь от инфокарты.
— Слушаюсь, начальник, — буркнул Лютц.
— Когда у летателей крышу сносит, с ними просто беда, — угрюмо встрял в разговор какой-то старший детектив и шваркнул выжатый чайный пакетик в мусорное ведро. — Начинают ошиваться вокруг приютов, ночлежек, охотятся на разных бедолаг. А потом пыжатся, мол, они санитары города, вырывают с корнем всякую окраинную шушеру.
— Чего уж там, шушера и есть, — подал голос какой-то полицейский в форме. — В основном да.
— И часто такое случается? — поинтересовался я.
— Хватает, — хмуро пожал плечами Мик.
— Да крылья им отрезать за такие дела и нечего церемониться! — рявкнул Лютц. — Откромсать к чертям, и весь разговор! Тупым ножом.
— К тому и идет, — кивнул старший детектив. Я вспомнил — фамилия его была Санит. — Сейчас как раз в парламенте и обсуждают законопроект о наказаниях для летателей.
Мик насупился.
— Ампутация — это как-то слишком, нет? — спросил он Лютца. — Я вроде не слышал, чтобы ты требовал отрубать руки ворам.
— Ты не сравнивай, не сравнивай, крылья — не руки, — неприятно прогнусавил Лютц. — Крылья — это дело другое, они сверх нормы, а не от природы. Руку отрубишь — человека покалечишь, все, он инвалид. Вот у меня крыльев нет. Что ж я, по-твоему, калека какой? Только попробуй мне такое вякнуть. Крылышки-то тебе вырастили за мой счет, я налоги плачу.
Мик резко отвернулся от Лютца и, чтобы как-то оправдать свое отступление, пошел мыть чашку.
Я между тем вспомнил мелькнувшие в новостях дебаты насчет бореина. Если я ничего не путаю, обсуждался вопрос о том, включить ли его в список лекарственных средств, которые будут продаваться без рецепта. Теперь я понял, почему субсидии на такие затеи раздражают обычных людей.
Моя инфокарта слегка задрожала. Пришло сообщение от Кам — она писала, что сможет выкроить время для встречи во второй половине дня. Отлично, на нее вся надежда, иначе следующий фрагмент ребуса мне не одолеть. Пока я проверял, не пишет ли чего Чешир, выкатилось два сообщения от Лили. Она опять проедала мне плешь насчет Томаса и процедур превращения.
Хенрик проводил меня к выходу.
— Знаешь, почему еще я хотел показать тебе Мика?
— Ну, и почему? Чтобы я полюбовался на вашего местного архангела Михаила?
— Не только. Скажи, он чем-нибудь отличается от летателя, которого ты видел вчера? Я про твоего Чешира.
— Гм… — я задумался. — Пожалуй, он крупнее. Стал гораздо массивнее, выше и накачаннее, чем раньше. Как ему это удалось?
