— Круто! — заявил Тадж. — Твой богатей уже успел сообщить мои данные службе безопасности на мосту. И правильно сделал, а то обычно стоит сунуться в эти шикарные районы, тебя цап — и тормозят, изволь объясняться, кто ты да откуда.
Вот именно, подумал я. Чтобы попасть в богатый район, а они всегда тщательно охраняются, тратишь уйму времени и нервов. Если только ты не летаешь по воздуху. Вот вам и еще одно существенное преимущество полета: летатели в буквальном смысле слова выше всяких проверок, обысков, осмотра с собаками-ищейками и прочих муторных процедур. Откуда они появляются, куда спешат — нам, простым смертным, не отследить. Получается, но лишь изредка.
Но почему же Чешир вытребовал меня, если он летатель? Мост остался позади, а с ним и палатки уличных обитателей. Тадж, урча, шелестел по роскошным улицам, колеса его со свистом вспарывали лужи и поднимали фонтаны брызг. Я вдруг вспомнил, где мне попадалось имя Чешира: вместе с ним в памяти всплыла картинка — жилище, выстроенное в воздухе, комнаты, которые вздымаются друг над другом, словно пещеры в высокой скале, комнаты с небывало высоким потолком, изогнутые, причудливые, и все они лепятся вокруг провала в пустоту, словно ласточкины гнезда.
Года два назад мне попалась статья о новом детском садике, вокруг которого сразу разгорелись страсти. Это было первое заведение для детей-летателей. Потому-то и началась шумиха. Разумеется, подняли ее те же, кто и всегда: журналисты, ведущие СМИ, ученые, политики, педагоги, детские психологи. И все они хором твердили, что бескрылых детей отделяют от детей-летателей, караул, безобразие, сегрегация! Заголовки наперебой кричали о новом апартеиде, а фанатики из «Корней» — те еще экстремисты — пикетировали строительную площадку. Кто-то даже подал иск в суд, но застройщики умудрились обойти законы против дискриминации, и садик все-таки выстроили. Так что малыши-летатели получили возможность беспрепятственно порхать и парить в своем вольере, — замкнутой постройке, вознесенной высоко в поднебесье. Это ли не мечта любого ребенка!
Так вот, когда поднялась шумиха вокруг проекта, во всех репортажах мелькало название архитектурной фирмы «Кон Чешир Димитед». Что же получается, мой клиент — тот самый Чешир? Я справился со своей инфокартой: да, так оно и есть, тот самый. Чего только не выдал поисковик: лицензии, степени, состоит в рядах профессиональных ассоциаций; куча статей в архитектурных журналах; ссылка на диссертацию. Выскочила фотография церкви, которую Чешир спроектировал — асимметричный айсберг так и переливался синим неоновым свечением.
