— Хватит философствовать, — сказал Толстуха, садясь в автомобиль Ходке- вича, — ты объясни мне лучше, откуда твой шеф так хорошо знает, что случилось в подвале, и почему он сразу догадался, что это имитация?
— Он знает, что никакой преступной группировки по похищению людей нет.
— А почему он это знает?
— Правильная постановка вопроса. Потому, что Дражнин — его бывший подчиненный. А главным организатором липовых похищений и вымогателем денег является.
— Елы-палы, — как я раньше не догадался, — удивился Толстуха. — У меня на эти дела нюх.
— Подвел тебя твой нюх, хотя я сам об этом догадался только что. Ведь все заявители брали свои заявления обратно после соответствующего шантажа и игры, руководителем которой мог быть только один человек.
— Точно, — подтвердил его рассуждения опер. — Как только я привез Драж- нина и оставил его на мгновение, куда он помчался?
— Да, именно туда.
— Что будем делать?
— Что делать? Задержим Потапову и доставим к шефу.
— Но у него нет основания для ареста.
— А ему оно и не нужно. Он нарисует ей картину ужаса, которая ждет ее в тюрьме. А затем предложит дать откупные. И, таким образом, мы поможем ему сделать то, что не сделал Дражнин.
— А как шеф объяснит потом ее задержание начальству?
— Элементарно, он скажет, что это твоя инициатива. Ты получишь выговор и все.
— А что ты предлагаешь?
— Я предлагаю не сдавать ее.
— Каким образом?
— Останови машину. Ты пойдешь в ближайшее село и найдешь телефон, скажешь, что у тебя сломался автомобиль, но особенно не торопись.
— Но он скажет, что я должен выполнить задачу во что бы ни стало.
— Ты скажешь «есть» и неспеша поедешь задерживать Потапову.
— И что?
— А то. Посмотри на часы, если «Белавиа» не подведет, она уже будет над Германией.
* * *
А в это время на первом этаже аэропорта Минск-2 каскадеры прощались с Еленой и Павлом.
Они стояли двумя группками. В одной из них Борода что-то говорил Павлу, а во второй Влад и Юрась отвлекали от черных мыслей Елену.
— Ты не передумал, — спросил Павла Борода, — может, останешься там насовсем.
— Нет, — ответил Павел, — мне кажется и мать, если бы ее продолжали снимать, не уехала бы в Париж.
— Мы бы все не уехали в. Париж, — ответил ему Борода, — если бы нас продолжали снимать.
— В какой Париж? — не понял Павел шутки Бороды.
— В тот самый, в тот самый…, где Влад работает электриком-униформистом в Гранд Опера, я — в автомастерской на Елисейских полях, а Юрась сшибает луидоры и пьянствует с клошарами в кафешках вдоль набережной Сены.
